пощечину.
Эту сторону папы я никогда не видела – безжалостную и беспощадную.
Она потирает шею.
– Эльза, идем домой, детка.
Где-то в глубине души я скучаю по дяде и тете и мне ее жаль – из-за трудного прошлого и деспотичного отца.
Должно быть, ей стоило больших усилий приехать в Бирмингем, когда это место ассоциируется у нее с травмой. Она немного дрожит с той минуты, как обняла меня, и я думаю, что это связано и с местом, и со мной.
Несколько месяцев назад я бы без разговоров взяла ее за руку и последовала за ней.
Однако так поступила бы Эльза из прошлого.
Поэтому я аккуратно высвобождаю руку.
– Я остаюсь.
Дядя прикрывает глаза с болезненным выражением лица.
Рот тети открывается и закрывается, как у рыбы.
– Ч-что?
Я остаюсь с папой. – Я сглатываю. – Буду звонить и приезжать в гости. Обещаю.
– Это окончательное решение, тыковка? – с грустью спрашивает дядя.
Я киваю в ответ.
Он возвращает мне рюкзак.
– Твой телефон и личные вещи тут.
– Спасибо.
– Нет-нет, Элси. Не делай этого! – Тетя хватает меня за руки, как умирающая женщина, хватающаяся за последнюю соломинку. – Ты не можешь нас бросить.
– Так я и не бросаю тебя, тетя. Я буду навещать вас.
Она всхлипывает, когда дядя тянет ее назад.
Я смотрю, как он тащит ошеломленную тетю к машине. Слеза готова вот-вот сорваться, но я сдерживаю ее. Я не заплачу.
Не заплачу.
Папа обнимает меня за плечо, и Нокс, который молча наблюдал за происходящим, улыбается.
Я улыбаюсь в ответ, и мне так спокойно на душе.
Дядя и тетя не единственная моя семья.
Глава восьмая
Эльза
В пятницу вечером папа берет меня на благотворительный ужин, организованный одним из его друзей.
И да, это в Лондоне.
Я не паникую, ничего подобного.
Забудьте – я в полной панике.
Он сказал, что я могу остаться и в Бирмингеме, но его порадует, если я буду рядом с ним во время его первого официального выхода в свет.
Я не смогла ему отказать. И если честно, я хочу появиться на людях рядом с папой. Хочу, чтобы мир знал, что я его дочь.
Мы слишком долго были в разлуке.
Нокс воодушевлен больше всех. Он готов вписаться в любую вечеринку – его слова, не мои. На нем стильный темно-синий костюм с закатанными рукавами и белая футболка с логотипом Metallica.
Когда папа сказал, что в такой футболке ему закрыта дорога на благотворительный вечер в доме герцога, Нокс закатил глаза и застегнул пиджак.
Я рассмеялась, когда он сказал: «Ты оскорбил всех ярых фанатов метала. Доволен, пап?».
Клянусь, у папы с Ноксом самые странные и занимательные отношения. Они такие разные, но при этом отлично ладят. Цель Нокса «быть папиным любимчиком» ужасно забавна, но иногда пугает меня.
Если бы Илай не умер в детстве, не знаю, были бы его с папой отношения такими же, как у отца с