что здесь его не примут. Люди в этом городе были слишком заняты поиском счастья где-то в другом месте, слишком поглощены своими страхами и разочарованиями, чтобы увидеть его, когда оно пришло к ним.
Счастье развернулось и пошло обратно, туда, откуда пришло, в ночь, в тишину, в небытие. Его шаги становились все тише, пока совсем не стихли. Оно исчезло, словно растворилось в предрассветной мгле.
А в Спокойном наступило утро, серое, хмурое, как и все утра в этом городе. Люди проснулись, потянулись, позевали, и снова погрузились в свои повседневные заботы. Они спешили на работу, ругались в пробках, спорили с коллегами, уставали, раздражались, злились, разочаровывались.
И в течение дня, как и всегда, они говорили о счастье. Они жаловались на его отсутствие, сетовали на его недостижимость, завидовали тем, кому, как им казалось, повезло его обрести.
«Счастья нет», – говорили одни. – «Это все сказки, выдумки для дураков».
«Счастье недосягаемо», – вторили другие. – «Оно где-то там, далеко, за горизонтом, а нам оно не светит».
«Счастье – это для богатых», – ворчали третьи. – «А мы, простые смертные, обречены на вечные страдания».
И никто из них не вспомнил о тихом стуке в дверь прошлой ночью. Никто не задумался о том, что, возможно, счастье приходило к ним, стояло на их пороге, предлагало себя, но было отвергнуто, не узнано, прогнано…
Разговор о счастье
Деревня… Тихая, затерянная в складках холмов, словно морщины на лице старого мудреца. Время здесь текло иначе, медленнее, как густой мед, капающий с ложки вечности. В одной из покосившихся избушек жила бабка Аня. Не то чтобы «бабка» – скорее, по паспорту. В глазах же ее плескался озорной огонек пятилетней девочки. Болезнь, странная и редкая, остановила ее развитие в этом нежном возрасте. Тело росло, старилось, покрывалось сетью морщин, но внутри… внутри плескалось чистое, незамутненное сознание ребенка.
***
Она жила одна. Одиночество? Нет, это слово было чуждо ее миру. Она жила в единстве. Единстве с ветром, шелестящим в кронах берез. Единстве с солнцем, ласкающим ее морщинистые щеки. Единстве с дождем, барабанящим по крыше, словно колыбельная. Деньги? Их не было. Семья? Давно растаяла в дымке прошлого. Но она была счастлива. Не просто довольна, не просто примирилась с судьбой – счастлива. Как может быть счастлив цветок, распустившийся на обочине дороги, не зная о том, что есть сады и оранжереи.
Ее счастье не было показным, кричащим. Оно было тихим, глубоким, как лесной ручей, журчащий в тени деревьев. Оно не зависело от внешних обстоятельств, от погоды или урожая. Оно росло изнутри, как дерево пускает корни в землю. Оно было просто есть, как дыхание, как биение сердца.
Рядом, словно насмешка судьбы, вырос новый дом. Современный, стеклянный, сверкающий, как ледяной дворец. В нем жил Алексей. Молодой, красивый, богатый. По всем меркам мира – удачник. У него было все, о чем мечтают люди: деньги, власть, признание, женщины, машины… Но в глазах