с тобой сделаю, клянусь! – трясу её, едва сдерживаясь. – Никогда не прощу тебе этого. Никогда!
Она закусывает губу. Смотрит на меня как-то странно.
– Это всё временные трудности, Ром. Мы справимся, я думаю.
– Чего? – Я даже замираю от этого её заявления. Слишком уж большая перемена.
– Ром, я люблю тебя, – ни с того ни с сего лезет обниматься. Совсем спятила. – Люблю, Ром! Давай я останусь. Поехали к тебе, а?
Эта смена её настроения не похожа на розыгрыш. Жутковато даже.
– Ты с ума сошла?
Она ведь это несерьёзно?
– Я знаю, ты оступился, так бывает, – бормочет полный бред. – Это всё ОНА виновата. Но я наказала её. И теперь всё в порядке, она не будет нам мешать.
– Ника, чёрт побери, о чём речь? – выходит из себя её отец.
– Ромочка, – виснет Грановская на мне. – Скажи, что любишь меня, и я всё забуду.
– Ты ненормальная совсем? – пытаюсь отодрать её от себя.
– Ника, давайте успокоимся, – паникует Виталина. – Лёёёш.
– Зачем ты с ней спутался? Зачем, Рома. Зачем? Мы могли бы. У нас бы… – она трясётся и выдаёт одну бессвязную фразу за другой. – Зачем тебе эта грязь?
Г Р Я З Ь
– ЗАТКНИСЬ! – хватаю её за волосы, но отодрать от себя не получается. Вцепилась намертво.
– Рома, за что ты так со мной? Что в ней такого? Что она умеет… Ром. Что-то особенное?
– Я люблю её, дура, – дёргаю резко за хвост, отодвигая силой. Так, чтобы в глаза мои посмотрела. Нет сил уже слушать её. – Люблю, ясно?
Не знаю. Слова сами собой вылетели непроизвольно. И она, наконец, замирает… Брови сошлись на переносице. Взглядом меня уничтожить пытается.
– Что ты сказал? – Её нижняя губа начинает подрагивать.
– Тебе придётся ответить за то, что ты сделала, – говорю я ей.
– НЕНАВИЖУ! – шипит, выдёргивая руку. – НЕНАВИЖУ!
– Ника, девочка моя, – к ней кидается мать, но вдруг происходит то, чего никто из нас не ожидает.
– НЕ ПОДХОДИТЕ КО МНЕ! – кричит громко Ника.
Секунда. И вот у неё в руках раскрывается тот самый нож. Блестящий.
– Ника. – Отец делает несколько шагов в её направлении.
– Стой, где стоишь. Не подходи! Я порежу себя, клянусь, порежу! – истерично обещает она, стреляя в нас глазами.
Просто жесть… Люди, стоящие неподалёку, шарахаются в сторону.
– Лёёёёша!
– Отдай его мне, – требую, протягивая руку.
– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – снова повторяет она. – СМОТРИ, ЧТО Я СДЕЛАЮ!
Поднимает руку, закатывает рукав и резким движением режет её сверху-вниз. Быстро. Целенаправленно.
– Господи, дочка!
– Опусти нож, – пытаюсь произнести спокойно. – Давай поговорим. Иди сюда.
Но она качает головой и отходит назад. Глаза как-то странно бегают. Потирает плечи, словно ей холодно. Дёргает шеей.
– Ника… Хочешь ко мне? Поехали, ладно, – подбираюсь ближе.
Краем глаза замечаю, что людская паника поутихла, и многие в ужасе наблюдают за тем, что происходит.
– К