молитву избавиться не мог: был он из тех русских мужиков, которые одной рукой крестятся, а другой яйца чешут.
Утром Иван по привычке сунул руку под подушку и похолодел: «А где автомат? Тьфу ты, чёрт, я же дома…»
Жена, собираясь с дочкой в садик и на работу, как ни в чём не бывало попросила:
– Вань, купи сметаны. Банка в кухне на столе.
Всё равно надо было за пивом, и Иван быстро собрался. Отстоял очередь в молочном отделе, мысленно чертыхаясь на старух, медленно, как в сельпо, заказывающих товар.
Наконец подошла очередь Ивана.
– Сметаны!
– Давайте тару! – ответила продавщица.
«Тьфу ты, чёрт, банку-то дома забыл…»
Пришлось вернуться домой. Ещё раз отстоял очередь, с банкой в кошёлке. Подал банку.
– С вас двадцать шесть рублей.
Иван сунул руку в брючный карман. «Кошелёк забыл, будь он проклят!» Опять пришлось идти домой. Банку со сметаной оставил на прилавке.
Наконец сметана в кошёлке. «А где же ключи? Неужели на полочке оставил, когда кошелёк искал? Точно…» Пришлось идти на работу к жене, в поликлинику, за ключом. Ещё полчаса потерял.
Отпирая дверь, Иван уронил кошёлку с банкой. Всё – вдрызг!
«Да будь ты проклята со своей сметаной!» Иван добил кошёлку с банкой о стену и выбросил её в мусорное ведро. «Сходил в магазин, полдня потерял… И про пиво забыл…»
Иван взял ведро со стекляшками и пошёл на помойку. В баке копошился бомж. Иван вывалил ведро, бомж поднял голову из бака. Льдинками блеснули знакомые глаза…
– Юрка? – спросил Иван. – Ты что тут делаешь?
– Бутылки пустые ищу…
Иван оглядел Юрку. Драные, век не стиранные брюки, рубашка с чёрным от грязи воротником. Однажды, ещё в мирное время, этот Юрка, проживавший недалеко от военного городка, попросил Потёмкина, как офицера, помочь создать ему военно-патриотический клуб для местных оболтусов. Иван не поленился, обошёл все нужные инстанции, чтобы получить для Юрки заброшенный подвал в одном из домов. Дружными усилиями оболтусы выгребли оттуда мусор и даже покрасили стены. Но энтузиазм у них быстро угас: курить, матюгаться и болтаться по улицам оказалось легче и интересней, чем ворочать гири и отжиматься на турнике. Клуб распался.
Юрка от обиды, что патриотизм его здесь никому не нужен, решил уехать куда-нибудь в горячую точку, но так что-то и не собрался. Хотя были они тогда на выбор: Карабах, Абхазия, Приднестровье… Мечтал даже в Сербию уехать, братьев-славян спасать. И мечтал-то долго: не один раз, как встречал его Потёмкин, расспрашивал, как туда доехать.
Скоро патриотизм у Юрки иссяк, да и быт заел. Пропил бабкину квартиру, потом свою и покатился… Работать не хотелось, связался со шпаной.
– Сидел? – прямо спросил его Потёмкин.
– Два года, – вздохнул Юрка.
– Эх, патриот ты херов, – рубанул ему Иван. – Живёшь-то где?
– Нигде…
– Мудак!
Иван брякнул пустым ведром и пошёл домой. Юрку было не жаль. «Сколько