Витька? – не поверил он.
– Мы помирились. Он еще маленький и немножко глупый…
В шалаше стоял табурет, покрытый газетой, на газете лежали груши, яблоки, айва. У табурета – две низкие скамеечки. Видимо, Витька позаимствовал их у деда, скорее всего без разрешения.
– Какие здесь новости? – Степка сел на скамейку.
И Ванда села, потому что стоять в шалаше можно было лишь согнувшись. Ему было приятно смотреть на Ванду. Она сказала:
– Кушай фрукты.
Он взял айву. Повторил:
– Что нового?
– Пан Кочан бомбы разряжает. Его теперь возят от бомбы к бомбе на автомашине. Пешком он не успевает.
– Вот это да! – восхитился Степан.
– Я же сразу сказала, что пан Кочан – герой. Пани Кочаниха им очень гордится.
– Ты всегда говоришь правильно.
– Может, получается случайно?
– Может… Я вспомнил, деду Кочану сказала про бомбу ты.
– Кажется, я.
– Не «кажется», а точно.
Штаб противовоздушной обороны не всегда успевал вовремя объявить тревогу. И однажды Степан и Ванда, гуляя возле дома, вдруг услышали свист бомбы, потом увидели бомбу и двухмоторный самолет, летевший над ней. Это было настолько неожиданно, что ребята не успели испугаться и следили за бомбой, как могли следить за коршуном или бумажным змеем. Бомба скрылась за деревьями. И, судя по всему, должна была врезаться в соседнюю гору, в чей-то дом или сад. Однако взрыва не последовало.
Вскоре очнулись зенитки. Снаряды не оставляли в небе воронок. Они рябили его отметинами, белыми и круглыми, как парашюты. Только парашюты эти не опускались на землю. Они расползались, роняя осколки.
Когда налет кончился, Ванда сказала Степану:
– Та, первая, бомба не взорвалась.
– Ты думаешь?
– Думаю.
Он скоро забыл об этом разговоре. Но часа через два она напомнила:
– Может, поищем ее?
– Бомба – не мячик, – по-стариковски рассудительно сказал Степка.
– Ну и что? Трусишь?
– Сказанула! – возмутился Степка.
Невзорвавшуюся бомбу нашли на соседней улице. Вернее, в двух метрах от улицы. Она зарылась в землю между почерневшей огуречной ботвой заброшенного огорода. Зарылась настолько, насколько позволил тонкий слой скудной серой земли. И темное ее тело лежало на грядке, как недозрелая тыква.
Смотреть на нее было любопытно и страшно. Страшно до мурашек на спине. Но еще страшней было то, что улица вытянулась совершенно пустынная. Ни души…
– Пойдем, – сказал Степка. – Эта бомба замедленного действия.
Он уже слышал, что бывают такие бомбы.
– Надо сказать про бомбу.
Ванда покачала головой:
– Кому? Деревьям?..
Ванда не двигалась. Была ли она смелой девочкой или только упрямой, Степка еще не знал.
И тут они увидели деда Кочана.
Дед Кочан вовсе не был похож на деда, а скорее на подростка, если,