и синие вьюнки; в мшистых руслах весело журчали ручейки, а под лесной сенью, возвещая о начале охоты, радостно звучали фанфары, которым вторил лай больших охотничьих псов, пока сидящих на привязи.
В Рамбуйе был день псовой охоты. В ней принимал участие весь двор – сиятельный двор Франциска I, блестящее собрание благородных господ, прекрасных юных дам, художников с помеченными печатью гения ликами, поэтов, которые съехались отовсюду, чтобы окружить трон этого монарха, навсегда вошедшего в историю под титулом «Отца образованности».
Там были Бенвенуто Челлини, золотых и серебряных дел мастер из Флоренции; поэт Клеман Маро; пуританин и храбрец Анн де Монморанси; герцогиня Шатобриан, бывшая фаворитка; мадам д’Этамп, фактически королева, столь же прекрасная как и в двадцать лет, несмотря на то, что ей уже перевалило за сорок; юная дофина, мадам Екатерина, не далее как полгода назад ставшая женой Генриха Валуа; а рядом с ней – мадам де Сент-Андре, та самая красавица Мария ди Польве, на которой юный маркиз женился в тот самый день, когда наследник престола надел обручальное кольцо на палец дочери Медичи.
Старый монарх, у которого благодаря несколько запоздалому миру, горькому плоду длившейся в течение тридцати лет войны[13], наконец появилось время для развлечений, видел, что в последние годы его правления трон окружен самыми благородными, самыми талантливыми и гениальными людьми эпохи.
Весь двор последовал за Франциском I в Рамбуйе. У монарха осталась одна-единственная страсть, страсть без остатка поглощавшая всех последних представителей династии Валуа – охота!
Как только на верхушках деревьев набухали почки, а апрельское солнце рассеивало густые зимние туманы, Его Величество покидал строгие, просторные залы Лувра, где последние Валуа буквально умирали от скуки, и отправлялся в Рамбуйе.
И тогда Франциск I чувствовал, что возрождается к жизни. Он, еще вчера задыхавшийся от зловонного воздуха Парижа, дышал полной грудью, а морщины на его челе, омраченном политическими заботами, разглаживались. Надевая зеленый охотничий камзол, чтобы под мрачной сенью леса Рамбуйе загнать оленя, он, в надежде на новую жизнь, улыбался и, казалось, молодел.
В Рамбуйе был день псовой охоты
К тому же, разве края эти не воскрешали в его памяти столь милые сердцу воспоминания? Вот здесь прекрасная Констанция де Шатобриан позволила себя поцеловать; вон там Диана де Брезе, графиня де Пуатье, полюбила его еще до того, как стала вздыхать по наследнику престола – точной, но более молодой копии знатного узника, плененного под Павией[14]; вот в этом охотничьем домике Его Величество принимал турецкого посла, смиряя у своих ног гордыню преемников Магомета II; а вон в том огромном зале для почетных гостей сиживал плутоватый Карл V, очарованный пышным и вежливым гостеприимством своего французского собрата.
На витраже молельни, где король так любил полистать старинные охотничьи книги, почитать стихи своего любимчика Клемана Маро, поговорить