до него его предки, отстаивая свои права силой и мощью своей правой руки.
Настоятель повернулся и посмотрел на мальчика, который, пока они разговаривали, переводил изумленный взгляд с одного на другого, широко раскрыв глаза.
– И ты думаешь, Конрад, – мягко, терпеливо продолжал старик, – что это бедное дитя сможет отстаивать свои права силой своей правой руки?
Барон проследил за взглядом аббата и ничего не сказал.
В последовавшие несколько секунд тишины маленький Отто простодушно задавался вопросом, что предвещал весь этот разговор. Зачем его отец приехал сюда, в Санкт-Михаэльсбург, внеся в сумеречную тишину монастыря блеск и звон своих сияющих доспехов? Почему он говорил о сбивании масла, когда весь мир знает, что монахи Санкт-Михаэльсбурга делают вино?
Глубокий голос барона Конрада прервал недолгую паузу.
– Если вы превратили мальчика в молочницу, – выпалил он, – я благодарю Небо, что еще есть время сделать из него мужчину.
Аббат вздохнул.
– Ребенок твой, Конрад, – сказал он, – да будет воля благословенных святых. Возможно, если он поселится в Дракенхаузене, он сможет сделать вас лучше, вместо того, чтобы вы сделали его хуже.
В этот момент маленький Отто прозрел, он понял, что означали все эти разговоры, почему его отец пришел сюда. Ему предстояло покинуть счастливую, солнечную тишину монастыря Белого Креста и отправиться в тот огромный мир, на который он так часто смотрел с высокой, продуваемой ветрами колокольни на крутом склоне холма.
Глава VI
Как Отто жил в драконовом доме
Ворота монастыря были широко распахнуты, мир лежал за ними, и все было готово к отъезду. Барон Конрад и его воины уже вдели ноги в стремена, молочно-белая лошадь, которую привели для Отто, ждала его рядом с большим конем его отца.
– Прощай, Отто, – сказал старый добрый аббат, наклонился и поцеловал мальчика в щеку.
– Прощайте, – просто и спокойно ответил Отто, и сердце старика сжалось от того, что ребенок, казалось, так мало горевал при прощании.
– Прощай, Отто, – сказали монахи, стоявшие вокруг, – прощай, прощай.
Тут бедный брат Иоахим вышел вперед, посмотрел в лицо мальчику, сидевшему на лошади, и взял его за руку.
– Мы еще встретимся, – сказал он со своей странной, отсутствующей улыбкой, – но, может быть, это будет в Раю, и там, может быть, нам позволят лечь на колокольне Отца и посмотреть вниз на ангелов во дворе внизу.
– Да, – ответил Отто и тоже улыбнулся.
– Вперед, – крикнул барон низким голосом, и со стуком копыт и звоном доспехов они тронулись в путь, а большие деревянные ворота закрылись за ними.
Они спустились по крутой извилистой тропинке и оказались за пределами монастыря, в огромном мире, на который Отто и брат Иоахим так часто смотрели с деревянной колокольни Белого Креста на Холме.
– Тебя учили ездить верхом священники в Михаэльсбурге? – спросил барон, когда они