потом милости прошу в наш театр! – поднявшись, неожиданно предложил младший, Николенька.
– Театр? – гости удивленно переглянулись.
– У вас что же, свой театр есть? – хлопнула ресницами барышня. – И актрисы? Они ж стоят…
– Театром он наш старый сарай называет, – Василий хохотнул и хотел было отвесить младшему подзатыльника, да промахнулся.
– А что – и театр! – оскорбился Николенька. – Мужички там скамейки для гостей поставили, сцену смастерили…
– Из старой телеги! – все подтрунивал Василий. – И занавеса-то еще нет – не из чего!
– Да, занавеса нет, – согласно кивнув, младшой развел руками и тут же улыбнулся. – Ну, пока можно и без него… Зато пьеса есть! И – актрисы…
– Актрисы там те еще! Птичница да сенная девка…
«Сенными» именовались крепостные девки, непосредственно прислуживающие в барском доме… и обязанные исполнять любые прихоти хозяина. Даже самые непристойные… Впрочем, чего с крепостными церемониться? Они люди, что ли? Так, с виду только…
– А что у вас за пьеса? – выходя из-за стола, поинтересовалась Катя. – Господин Мольер или, может быть, Гольдони?
– Обычная такая пьеса… моя! – Николенька смущенно засопел… и улыбнулся столь премилой улыбкою, что все невольно рассмеялись.
– Антош, ты ж видел уже… – потянув Антона за руку, юный автор покусал губы. – Пока они стихи… Пошли! На актрис посмотришь… как те играют… Ну, пошли же! Тебе ж в прошлый раз понравилось…
Сказав так, Николенька потащил гостя за собой, не слушая никаких возражений… Тоже еще – режиссер выискался! Феллини, Антониони… Жан-Люк Годар! Ну, что же… посмотрим, чем новоявленный Тарковский удивит?
Новоявленный Тарковский неожиданно удивил столь гнусной мерзостью, что… Лучше б Антон с ним и не ходил!
– Вот, сюда… Сейчас увидишь! Увидишь… Сейчас…
Распахнув дверь сарая, Николенька с гордостью пропустил гостя вперед… и даже легонько подтолкнул в спину.
Сделав пару шагов, Антон резко остановился, разглядев в полутьме… двух юных, с распущенными волосами, девушек, привязанных к скамейкам, стоявшим напротив телеги-сцены. Девушки были абсолютно нагие… Завидев вошедших, обе захныкали…
– Прости нас, батюшка-барин…
– Э-э, прости… – недобро ухмыльнувшись, Николенька неожиданно толкнул Антона кулаком в бок. – Ну, что стоишь? Которая глянется – пользуй! Это новенькие… прежних я уже… наказал… Да и ни к чему они – слишком уж тупые! Эти, правда, тоже не лучше… Однако поглядим… Ну! Выбрал?
– Да как-то… – Антон не знал, что и ответить.
– Тогда ту, что слева – Пелагею… А другую я пока накажу! Ты ж любишь, когда рядом орут… Ну-с! Приступим…
С этими словами недоросль, подойдя к несчастной девчонке, ласково погладил ее по попе и по спине… А потом взял в руки лежавшую рядом плеть… Резко размахнулся, ударил…
Девушка дернулась и закричала… Обнаженную спину ее пересекла кровавая полоса…
– Что же ты не выучила как следует роль? – вкрадчиво осведомился