ощутимые потребности – это потребности сердца, свершающего добрые дела. И покуда существует на свете хоть один неимущий – людям порядочным не подобает жить в роскоши».
Княжна Мария Волконская, дочитав роман «Юлия», переживала за судьбу главных героев. Мысли, высказанные Руссо, оказались так близки ей по духу! И под впечатлением прочитанного она ходила по комнате, размышляя о своём открытии. Ей стало как-то не по себе от того благополучия, в котором она живёт. У неё неоднократно возникала мысль уйти в монастырь, но разве можно оставить отца одного?
«И хотя он человек сильной воли, но старость неумолимо приближается к нему, и я обязана быть с ним, и только с ним!» – с твёрдостью размышляла она. Перекрестившись на висевший в углу образ Спасителя, княжна услышала потрескивание догорающей свечи и, подойдя к столу и затушив её, распахнула окно. Часы пробили семь раз, напоминая ей о строгом распорядке в яснополянском доме, заведённом её батюшкой, князем Волконским. Она увидела, как папа вышел с крыльца, как всегда, безупречно одетый. Он был в чулках и башмаках, простом сереньком камзоле со звездой и треугольной шляпе. Голова напудрена. Держался он прямо, высоко неся голову, и чёрные глаза из-под густых бровей смотрели гордо и спокойно.
Генерал от инфантерии князь Николай Сергеевич Волконский, уйдя в отставку, уехал в своё родовое имение Ясная Поляна, начал строиться и развёл парк с прудами. Вставал по заведённому им самим распорядку дня, и в это же время в одной из липовых аллей домашний оркестр исполнял симфонию Гайдна или Бетховена. Хотя к музыке князь относился прохладно, но считал, что должен иметь свой оркестр, который каждое утро играл во время его прогулок. Князь преклонялся перед Фридрихом Великим. История его жизни – Семилетняя война и анекдоты – запомнилась ему.
Подозвав казачка, князь приказал послать к себе управляющего. Он ценил своего управляющего за умение, понятливость и учтивость, а также за порядок и строгость к крестьянам. Волконский слыл большим охотником до строительства, и всё, от птичника и конюшен до спальни дочери, было отделано прочно, богато и красиво. Пришёл управляющий Михаил Иванович, человек средних лет, почтительный, облагодетельствованный князем, и доложил о проделанных работах. Князь знал, что самая тяжёлая мужицкая пора бывает от Ильина дня и до Успения. Ещё покосы не докошены и не довожены, начинает поспевать рожь, уже овёс сыплется, и гречиху убирать. А если ненастье постоит неделю, отобьёт от работы, то ещё круче сваливается всё в один узел. Но пока июнь стоял тёплый.
– С покосами вовремя управитесь? – властно спросил Волконский.
– Через неделю должны всё завершить, ваше сиятельство, лишь бы вёдро постояло.
– Михаил Иванович, я с княжной Марией убываю в Петербург, так что дай команду всё приготовить в дорогу и пришли ко мне архитектора.
– Слушаюсь, ваше сиятельство.
Архитектор Виктор Матвеевич пришёл к князю с планами построек новых конюшен, и они в течение часа обсуждали ход предстоящего строительства.
– Виктор