поступал. Отсюда и пошли страшные сказки о поедании сердец поверженных врагов.
Во время процедуры Кошка был страшно бледен и неестественно молчалив. Даже я, тоже не любивший переливаний, не мог не пожалеть его. Я попытался подбодрить страдальца разговором, но он не отреагировал…
Седьмое ноября для меня началось неожиданно. Полковник приказал следовать за прибывшим из Петербурга подпоручиком Толстым, причем не попадаясь ему на глаза. И попросил, чтобы, по мере возможности, с этим молодым человеком ничего не случилось.
– Граф все-таки, – пояснил он мне. – Лично из ставки просили проследить.
Толстой произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Красив, подтянут, силен, храбр. В первый же день посетил все позиции, до которых смог добраться, правда, через несколько дней его насильно убрали из города и отправили на тыловые позиции в деревне Эски-Орда[12]. Но уже два месяца спустя я вновь встретил его на улицах Севастополя.
Господин граф кроме всех вышеперечисленных качеств оказался еще и талантливым писателем. Прочитав его «Севастопольские рассказы», я перестал любить книги о войне. Слишком жестко и натуралистично все было описано, а мне этого и в жизни хватало…
Конец ноября ознаменовался крупными неприятностями для противника. Еще двадцать третьего числа ничто не предвещало катастрофы. К вечеру поднялся ветерок и небольшое волнение, а уже через несколько часов невероятной силы шторм разбил о балаклавские скалы почти весь английский флот. Англия в одночасье потеряла большую часть торговых судов. Но это было далеко не все. В Британии разразился серьезный кризис. Дело в том, что страховая компания Ллойда впервые за двести лет своего существования не смогла выплатить страховки за погибшие корабли. Слишком их было много. Противник лишился продовольствия, боеприпасов, оружия, теплых вещей и палаток. А через некоторое время выяснилось, что вместе с пароходом «Принц» утонуло годовое жалование союзных войск, в золоте. Так что теперь англичанам победа была нужна как воздух. Но мы совершенно не собирались входить в их положение.
Слухи о затонувшем золоте взбудоражили всех.
– От бы пырнуты та пошукать, – размечтался Кошка, услышав новость.
– Вам для этого придется жабры отрастить, – охладил его пыл капитан Федоров, – глубина там нешуточная – сто двадцать метров.
– Та невжеж не допырну? – уперся Кошка.
– Допырнуть-то допырнёте, батенька, – объяснил ему учитель, – да ведь его еще найти надо. Опять же, корпус вскрывать, а он стальной. А потом по всему кораблю шарить. Нет, без жабр тут не обойтись.
Кошка замолк. По его лицу было видно, что на жабры он не согласен.
– Кстати, Петр Маркович, – продолжил тем временем капитан, – что это за попытки забыть о процедурах? Если не нравится шприц, то милости прошу, смокчите кровь из горлышка. Только заметьте: для нормального существования таким образом вам понадобится полведра в день. Где наберетесь?
– Та я ж не вупыр! – возмутился Кошка.
– А раз не упырь, так и ведите себя как цивилизованный