позволяет говорить о российской школе политэкономии, занимавшей достойное место в мировой экономической науке.
После совершения Октябрьской революции научный статус политической экономии был поставлен под сомнение. В советской экономической науке утвердилась ограничительная версия предмета политэкономии. Согласно этой версии, политическая экономия изучает только капиталистический способ производства, в котором господствуют стихийные экономические законы, порождающие с объективной необходимостью товарно-денежный фетишизм. С упразднением данного способа производства политэкономия становится ненужной, поскольку производственные отношения при социализме настолько ясны и прозрачны, что не нуждаются в теоретическом исследовании.
Одной из важнейших причин, обусловивших появление ограничительной версии предмета политической экономии, является влияние идеалистического учения неокантианцев о несовместимости действия объективных законов и сознательной деятельности людей, о полной тождественности объективности экономических законов с их стихийностью. Впервые суть подобного подхода к пониманию предмета политической экономии сформулировал В. Зомбарт. В этой связи он написал: «В будущем, когда удастся наконец превратить зависимость от рынка в планомерное регулирование производства и распределения и избавиться таким способом от власти слепо действующих законов рынка путем уничтожения этого последнего… в этот будущий период телеологический способ рассмотрения снова приобретет большие права на существование. В строго социалистическом общежитии политическая экономия, построенная на причинном принципе, была бы совершенной нелепостью»[287].
Ограничительная версия предмета политической экономии нашла отражение в работах лидеров немецкой социал-демократии Р. Гильфердинга и К. Каутского. В России ее приверженцами были М. И. Туган-Барановский, С. Н. Булгаков, П. Б. Струве и др.
Следует особо отметить, что данная версия получила довольно широкое распространение в экономической литературе 20-х гг. ХХ в. в значительной мере под влиянием работы Р. Люксембург «Введение в политическую экономию». В ней она писала: «Если политическая экономия представляет собой науку о специфических законах капиталистического способа производства, то ее существование и функции связаны с последним, и она теряет свою базу, коль скоро прекращается этот способ производства. Иными словами: политическая экономия как наука отомрет с того момента, как анархическое хозяйство капитализма уступит место планомерному, сознательно организованному и руководимому всем трудящимся обществом хозяйственному строю. Победа современного рабочего класса и осуществление социализма означают, таким образом, конец политической экономии как науки»[288].
Одним из активных пропагандистов ограничительной версии предмета политической экономии был Н. И. Бухарин. В работе «Политическая экономия рантье» он подчеркивал, что объектом