все факты. Так, он определенно знал, что я звонил управляющему отелем «Рокевэй», и сказал мне, что Джордж Дундас собирается опубликовать слухи обо мне в светской хронике и что он хочет знать, есть ли какие-либо основания считать, что я собираюсь жениться на Веронике Дэйл, молодой женщине, которая с моей помощью получила номер в отеле и была арестована той же ночью по обвинению в бродяжничестве.
Понимаете, Мейсон, тут я сорвался. Я заорал на него, закричал, чтобы он убирался вон, но этот наглец спокойно зажег спичку, чиркнув ею по крышке моего стола, закурил и, глядя на меня, спокойно заявил: «Ну ладно, толстяк, мы тиснем эту историю…»
Понимаете, Мейсон, в моем собственном кабинете этот юнец, этот сплетник оскорбляет меня!
– Он определенно не проявил к вам должного уважения, – заметил Мейсон.
– Не проявил уважения! – воскликнул Эддисон. – Да он, повторяю, просто оскорбил меня!
– И вы выставили его вон?
– Понимаете, – смутился Эддисон, – ситуация была довольно сложной. Если бы Дундас написал в своей газете, что…
– Вы испугались силы печатных сплетен?
– Мейсон, но ведь у них в руках факты, которые сами по себе ничего не значат, но их можно преподнести в таком свете, что… А Хенсел прямо намекнул, что они способны на это. Я привез Веронику Дэйл в город, я звонил по телефону управляющему гостиницы, чтобы ей дали номер, заявив, что ручаюсь за нее. Она была арестована по обвинению в бродяжничестве. Я нашел адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Я дал ей работу. И мне не хотелось бы, чтобы была опубликована подборка сообщений обо всем этом. Вы понимаете меня?
– Конечно, – отозвался Мейсон.
– Поэтому, – заявил Эддисон, – нужно что-то предпринять.
– А что хочет от вас Эрик Хенсел?
– Он не сказал. Он достаточно хитер. О деньгах он вообще не упомянул. Он просто сказал, что подбирает факты для заметки и что работает на Джорджа Дундаса, для этого ему нужно удостовериться в самих этих сообщениях, поэтому-то он и пришел ко мне. Он хотел, чтобы я подтвердил или опроверг эти факты.
– И что вы ему сказали?
– Я заявил, что любые инсинуации по поводу моих отношений с Вероникой Дэйл есть верх абсурда, я отношусь к ней как отец. Но когда он попросил меня подтвердить или опровергнуть самые факты, я не знал, что делать. Я сказал, что у меня больше нет времени говорить с ним, и выставил из конторы.
– И потом сразу же позвонили мне? – спросил Мейсон.
– Нет, не сразу.
– Почему?
– Я просто не знал, что делать. Мне больше всего не хотелось обращаться с этим вопросом к вам. Я боялся, что вы посмеетесь надо мной.
– Когда вы говорили с Хенселом?
– Примерно полтора часа назад.
– Он оставил свою визитную карточку? – спросил Мейсон.
– Нет, только телефон. Конечно, Мейсон, все это чистейший шантаж, но доказать это нельзя. Вот его номер!
Мейсон взял листок бумаги, извлеченный Эддисоном из кармана, и развернул его.
– Конечно, если это шантаж, то Хенсел в этом деле явно не новичок. У него должен