на столе и спросил:
– Вы полагаете это хорошая идея, мисс Лондон? Не забудьте, что завтра у вас посещение больницы.
Она резко ответила:
– Не будьте таким букой, Фрэнк. – А затем, смягчившись и увидев на его морщинистом лице отеческую заботу, пояснила: – За ужином я не выпью ни капли, и, кроме того, сегодня Джорджи не будет сидеть на бордюре, так что отвлекать меня будет некому, – она рассмеялась, а он, вежливо улыбнувшись, но все-таки не удовлетворившись ответом, вышел из комнаты.
Мэл, усмехаясь, прошествовала передо мной и добавила:
– По дороге домой мы сможем заскочить в твое прежнее место, чтобы ты мог забрать свои вещи.
*****
По пути в Лос-Анджелес я заметил, как сильно приходилось Мэл наклоняться вперед на своем сиденье, чтобы видеть пространство перед капотом.
– Фигурка на капоте… – вспомнил я.
– Да, эта третья, которую я заменила. У меня их целая коробка в гараже. Когда они мне надоедают, один мой знакомый из Сакраменто время от времени, шутя, присылает мне другие, но у меня их гораздо больше, чем может понадобиться, поэтому мне нравится, когда кто-нибудь берет их в качестве сувенира.
Я улыбнулся, покачал головой и задал личный вопрос:
– Почему вчера вечером ты ехала в пижаме?
Она подняла подбородок и объяснила:
– Иногда я не могу спать, и поток ночного воздуха между окнами в машине освежает меня и придает ощущение свободы. Я не знаю, куда еду и где закончу. Взгляни на нас! До вчерашнего вечера мы даже не были знакомы, а теперь…
– Это так, – подтвердил я.
Она обернулась и улыбнулась мне.
– Спасибо, Мэл, за то, что ты сделала для того, чтобы меня приняли в штат студии…
Она хихикнула и, останавливая меня, подняла руку. – Ерунда, ничего кроме одного телефонного звонка другу. Уверена, что ты сделал бы для меня то же самое.
Окна в машине были чуть-чуть приоткрыты, и воздух внутри был чист и свеж, но у меня в ноздрях стоял аромат ее парфюма. Как зачарованный смотрел я на приборную панель с появляющимися в свете фар других автомобилей отблесками от ее раскачивающихся сережек из платины с алмазами. К ее плавно очерченной груди плотно прилегало дорогое ожерелье. Когда мы подъехали к ресторану, она посмотрелась в зеркало, чтобы проверить свой макияж, но он, конечно, был безупречен: глаза были обведены черным карандашом, а ресницы были густыми и длинными. Светлая пудра на ее лице скрывала оттенок загара, а прекрасно скроенное вечернее платье по размеру могу подойти большому ребенку.
Она посмотрела на меня и сказала:
– Здесь тебя немного попытают, Джорджи, и, возможно, зададут несколько вопросов, на которые тебе будет трудно ответить. Тогда просто улыбайся и делай вид, что в этой толпе их просто не расслышал. Приложи палец к уху сзади и нажми вперед, примерно так, – и она показала, как нужно сделать. Потом она облизала кончики своих пальцев и, склонившись ко мне, поправила челку у меня на лбу. –