насчет опилок для денников. Где-нибудь там пусть и пьет свой обед.
Вскоре пришла Танька с Кедром, гулко процокавшим по бетонному полу, и поставила его в пустой, без подстилки, денник, на который показал Панюрин. Оглядев непривычную спартанскую обстановку, жеребец замер, потом задрожал верхней губой и взволнованно фыркнул.
– И здесь опилок нет… Ну ничего, до завтра постоит, а там я заберу, – торопливо сказала Танька, выходя из денника и задвигая засов. – Корм сама принесу, скажи конюхам. Недоуздок пусть не снимают. И еще, Ярик… все это между нами, ладно?.. Ну, у нас там свои отношения, – она кивнула куда-то в сторону, имея в виду, очевидно, сборную. – Не говори ничего. Ладно?
– Ладно, – безразлично согласился Панюрин: вот уж тайна так тайна.
Проводив ее взглядом (как ни верти, а она ему до сих пор нравилась), он переоделся и пошел седлать рыжего трехлетнего жеребца, купленного недавно Столыпинской школой со скачек. На нем Панюрин пока и тренировался.
15
Задумано было очень хорошо, но получалось не так и не быстро. Торпин прилагал титанические усилия, чтобы привлечь к себе во внешности Умрихина внимание женщин, но те будто сговорились. Не хотели принимать его всерьез, и все тут.
Конечно, физически тот развит был не очень, и роста невысокого, но потенциал кой-какой имелся – ноги не кривые, да и лицо… ну, не противное. Конечно, если быть пристрастным, то торчала грушеподобная голова его над хилыми, никогда не знавшими спорта филологическими плечами, похожая на чудом проросший тут гриб-дождевик, и поражала несоответствием размеров. Но зато жена какая – к ней так и липли все подряд, а она ведь его предпочла, значит, было в нем что-то важное. И пришлось Торпину хитрить.
Усадив Умрихина перед выключенным телевизором отдыхать, он вызвал в Светланином подсознании желание одеться поэкстравагантней. Та охотно реализовала идею неумелого по части женских хитростей пина. Все, что было карнавального в гардеробе, все оказалось на ней. Довольный Торпин отправился на улицу.
Встречные женщины оглядывали его кто гневно, кто презрительно, а кто и насмешливо, и на этом основании он понял, что они ревнуют. Значит, попал в точку. Мужчины провожали Светлану взглядами, выражавшими нечто сложное.
Торпин вышел на большую, полную людей улицу. Неспешно дефилируя мимо ближайшего магазина, он вдруг увидел ту самую женщину с рыжими волосами, за которую однажды чуть не пострадал, находясь в Умрихинской шкуре. Немного понаблюдав со стороны, он увидел, что к ней направляется тот самый человек с лопатообразным носом, тащивший его тогда в подворотню. Он держал в руке бутылку и ругал кого-то, оглядываясь через плечо на двери магазина.
Сразу приняв решение, Торпин подошел к ним. Лопатообразный, увидев его, остановился и оглядел Светланин наряд с большим вниманием. Рыжая женщина нахмурилась, но молчала. Торпин передал было инициативу Светлане, как делал обычно, не будучи уверенным в своем знании местных