чего? – удивился Сопеля. – Эффект, что ль, какой-то?
– Насквозь прошло.
Сопеля молча уставился на него, осмысливая услышанное.
– Что там может насквозь пройти? – спросил он наконец. В голосе его не было уверенности. – Там же масса-то всего… меньше пыли.
– Вот я и чувствую, пыль летит.
– А-а, – догадался Сопеля. – Шутим. Юмор на операционном столе.
Он приставил щуп к другому виску и, дождавшись непрерывного писка, нажал кнопку.
– Ну вот, – сказал он, отложил щуп и поднял руку.
В глубине заставленной приборами квартиры прямо в воздухе возник экран монитора. Сопеля сделал ему пальцами. На экране высветились названия и символы.
– Ну? – спросил он. – Сосредоточься. Видишь?
И вдруг Готманов увидел. Это были словно полупрозрачные очертания стен, дверей и окон вокруг него. Но не те, что относились к Сопелиной квартире, а другие. Они создавали странное впечатление, даже пугали. Готманов пристальнее посмотрел на прозрачные контуры, и те вдруг проступили ясней, словно в ответ на его внимание. Словно бы проявились, вышли на первый план, затмевая собой заваленную аппаратурой комнату. На миг Готманову даже показалось, что он видит только эту, новую квартиру. Там были стены, окрашенные вертикальными фиолетовыми полосами, и окна, в которые пробивался яркий солнечный свет. И еще зеленые ветки деревьев за окном.
Он решил подойти поближе к окну, сделал шаг и стукнулся обо что-то подъемом стопы. Сделав рефлекторное движение, врезался в это и второй ногой, дернулся, потерял равновесие и повалился вперед, на металлические корпуса и детали Сопелиных приборов. Это было так больно, что он взвыл и скрючился среди железок.
Надя ощупывала его, повторяя:
– Болит?.. Болит?.. Болит?..
– Что за человек такой, – бормотал Сопеля, протиснувшись к маленькой панельке на столе, заваленном электронным хламом, и что-то на ней делая. – То его пылью насквозь прошибло, то к свету кидается, как этот… таракан. То есть, тот, наоборот, в темноту. Ну вот, теперь проще будет. Теперь пристально посмотри на прежние контуры… ну, эти, настоящие. Видишь?.. Все на место встало. А то эта настройка была для Игры, для крутых… Профессиональная, считай. Игроки-то назад не торопятся. Так что не забывай, кто ты есть – и порядок будет.
Готманов был весь ушибленный. Настолько, что даже говорить не мог. Отсидевшись немного, он захромал в сопровождении Нади домой.
Немного позже, когда он уже у себя дома запускал Сопелину программу, ему вспомнилось, что тот говорил про комнату со стенами в фиолетовую полоску. Это было единственное место, соединявшее с гомункулусом. Но почему, Сопеля не знал. Он сказал, что обшарил всю сеть, но никаких логически объяснимых путей к Торпину не вело. И только эта непонятная комната соединяла.
Обнаружил ее специальный Сопелин поисковый жучок, предмет зависти многих других специалистов, способный