и стал помогать.
– Ну ты, Ко-оль… – протянула подруга с сомнением. – Чего еще…
Передав Светлану лопатообразному и воодушевленный явным успехом, Торпин кинулся к Умрихину: оставленный без внимания, тот, как и Светлана возле магазина, почему-то не стал поддерживать инициированное Торпином веселье, а вяло опустился на стул и замер, глядя в пространство. Обеспокоенный пин ударил и его импульсом, да посильней, предположив засорение каких-нибудь неведомых ему механизмов. Умрихин взвился как подкинутый пружиной, гаркнул, прочищая связки, и пустился в пляс посреди комнаты, чуть не сбив с ног лопатообразного.
Торпин пытался остановить его, озадаченный этим внезапным танцевальным включением, из-за которого и сам задыхался теперь в слабом Умрихинском теле от непривычных тому нагрузок. Причина, как он смог быстро установить, крылась в детстве, когда маленького Умрихина, стыдившегося появляться перед всеми на сцене, родители заставили заниматься в танцевальном ансамбле. Но выключить это воспоминание не удавалось. Крича «Эх! Эх! Эх!» и приседая, Умрихин врезался в накрытый стол, перебив почти всю посуду, после чего остановился сам.
Лопатообразный уже вновь сидел на диване, держась за рыжую подругу и со страхом глядя на происходящее. Видимо, сомнения его в благонадежности магазина вернулись с новой силой. Умрихин лежал на полу, отдыхая и тяжело отдуваясь.
Торпин перебрался в Светлану и кинулся исправлять ситуацию. Он подсел на диван, прислонился к напуганному гостю и завел отвлеченные речи, используя Светланино воображение. Постепенно и лопатообразный, и подруга успокоились. Выпили еще. Умрихин так и лежал на полу, но по крайней мере никому там не мешал. И дело пошло на лад.
Вскоре Светлана с лопатообразным, раздевшись, залезли на диван, а Торпин, забравшись в Умрихина, заставил того заняться рыжеволосой подругой. Но тут отключилась Светлана.
– Эй!.. Эй!.. – тормошил ее лопатообразный. – Что за хрень снова!.. Эй!..
Торпин полез в Светлану. Опасаясь давать снова сильный импульс, он потихоньку заставил ее ответить на ухаживания лопатообразного, вернулся в осевшего на пол Умрихина и, идя у ситуации на поводу, потащил рыжеволосую под диван, на что та неожиданно легко согласилась, хотя диван был низким и свободно лежать под ним могли разве что ботинки или еще какие-нибудь брошенные вещи. Почти достигнув цели, когда у обоих частей было по партнеру, Торпин, обосновавшийся в Умрихине, увидел вдруг голые пятки убегавшего лопатообразного.
Попытавшись быстро выбраться из-под дивана, он застрял и долго толкался и боролся с рыжеволосой подругой, которая тоже захотела вылезти и которой тоже не хватало для этого места. Поднявшись, наконец, на ноги, он увидел Светлану. Та сидела совершенно голая на диване, глядя перед собой пустым взглядом и не шевелясь. Лопатообразный, бормоча что-то про хрень, прыгал на одной ноге в углу, надевая брюки.
Торпин скакнул в Светлану, но Умрихин