нас. Не волнуйся.
Юдифь точно таким жестом вытянула руку в сторону северо-востока.
– Таверна «У медведя». Кушать.
Ицхак печально улыбнулся.
– Мне жаль, солнышко, но мы не можем туда пойти.
– Но… почему?
– Капитан не очень-то обрадуется нашей шутке с булыжниками, – объяснил отец. – Я решил, что матросов так заинтересуют наши сундуки, что им не придет в голову перерезать нам глотки. Они думали, что им в руки попало настоящее сокровище, потому не стоит рисковать виселицей. Понимаешь, о чем я?
– Нет. – Голос Юдифь срывался, глаза ей затуманили едва сдерживаемые слезы.
– Малыш, они могут покинуть корабль и отправиться в таверну искать нас, чтобы отомстить за этот розыгрыш. – Ицхак обнял дочь. – А мы ведь не хотим, чтобы толпа вонючих македонцев в итоге одержала верх, правда?
– Нет… – Юдифь все-таки расплакалась.
– Ну вот и хорошо. И поэтому мы пойдем туда, где нас не станут искать.
– Куда?
– Прочь от Венеции.
– Но…
– Через пару дней мы вернемся. Такой крюк пойдет на пользу нашему здоровью, как думаешь?
Кивнув, девочка спрятала лицо на груди отца и всхлипнула.
– Эй, ты решила измазать мне рубашку соплями? – с упреком осведомился Ицхак.
Юдифь тут же отстранилась.
– Папа! Какая гадость! Нельзя говорить такое женщине! Только мужчине! Вот будь у тебя сын…
– Так ты измазала мне рубашку соплями или нет?
– Нет!
– Нет?
– Нет!
– А если я проверю?
– Папа! – возмутилась Юдифь, отшатываясь. От былого испуга и горя не осталось и следа. Девочка улыбнулась.
– Все, все, иди сюда, – ухмыльнулся Ицхак.
– Нет уж…
Тем не менее девушка вернулась к отцу, сцепив пальцы за спиной.
Ицхак что-то вытащил из сумки и передал дочери.
– Ты же слышала. Желтая шапка. Евреи. – Он похлопал себя по голове, подражая жесту рулевого.
Торжественно надев на голову свой странный головной убор, Ицхак проследил, чтобы дочь последовала его примеру.
– С этого момента мы официально становимся европейскими евреями. Теперь меня будут звать Исаак, а тебя – Джудитта.
– Джудитта…
– Хорошо звучит, верно?
– Да…
– А тебе эта дурацкая шапочка даже идет.
Обретшая новое имя Джудитта покраснела.
– Нет-нет, только не красней! Терпеть не могу, когда женщины краснеют! – вдруг прикрикнул на нее Исаак.
Девушка уставилась на отца, не понимая, шутит он или нет.
– И я не шучу.
Джудитта уже вся залилась краской.
– Прости, я не хотела, – поспешно извинилась она.
Фыркнув, Исаак закатил глаза и ступил на берег.
Он указал на узкую грязную тропинку, ведущую на восток.
– Куда-нибудь мы по ней да выберемся.
Но прежде чем уйти, он намеренно оставил следы на дороге, ведущей к таверне «У медведя», а потом вернулся к дочери, ступая по траве.
– Скорее