категория нашей власти…
– А не быть совершенными вы умеете? – спросил кто-то.
В зале снова засмеялись. Но Хрунгнир их прервал. Изумленно и нетерпеливо оглядываясь по рядам собравшихся, как бы ища содействия снизошедшему на него свету понимания, он произнес, с облегчением тряся перед всеми мозолистой ладонью:
– Секунду, как это – силой мысли достигать чего хочешь? Так вот же – решение мировых проблем! Чего же ты, отец, всю дорогу молчал, а мы тут, это, сидим, страдаем… Отец, так ты сделай, чего надо…
– А чего надо? – хмуро осведомился сиддх.
Хрунгнир решительно повернулся к Хозяину Дома.
– Чего нам надо?
– Да все то же, – в тон ему ответил Ой. – Разрешить одно затруднение. Произвести вмешательство в нежелательное развитие событий.
Сиддх со скорбным выражением покачал головой.
– Это за пределами наших восьми трансценденций. Мы не можем этого сделать. Мы совершенны.
Хрунгнир не скрывал своего разочарования.
– Посещая мир, полный беспокойства и ожиданий, – со смирением произнес чей-то голос, – что делает счастливый сосуд совершенства здесь?
Сиддх поклонился.
– Понимаю твое сожаление, брат мой, и всем сердцем его приемлю. Я прислан от восьмидесяти восьми тысяч совершенных сообщить, что мы слышим тревоги мира, и сердца наши полны сочувствия.
Сиддх еще раз поклонился, не отпуская собранных ладоней от лба.
Кто-то вздохнул.
КЕЦАЛЬКОАТЛЬ. Бог утренней звезды, Тлауискальпантекутли, Пернатый Змей, просит слова. Уважаемый, – обратился он к Хрунгниру, явно решив, что лучше какой-то практический ум в этом море повальной радости, чем никакого, – есть ли какие-нибудь ветра прохладной Антлантики, которые мы еще могли бы назвать попутными?
Хрунгнир искоса следил за выражением лица оппонента.
– Назвать могли бы, – ответил он осторожно. – Только вряд ли от того в них станет больше попутности.
Пернатый Змей покивал, поджимая губы, словно ожидал худшего.
– Но если никто не приносит на поля влагу – кто научит пашущих наблюдать за передвижением звезд? И кто научит их складывать перья?
Хрунгнир, все так же продолжая следить за ним немигающими глазами, больше не производил ни одного движения.
– Наверно, тот, – ответил он медленно, – кто увидит движение звезд и кто заметит, что перья можно складывать.
Пернатый Змей со скорбью усмехнулся, качая головой.
– Ты ошибаешься, брат мой. Мы тоже так думали. И мы все ошибались.
– Но если научить пашущего наблюдать за передвижением звезд, то на что ему влага, лежащая на полях? Она в океане, – подал голос со своего места Серин намджу в как первый снег белом легком одеянии. Это его, по слухам, Будда рекомендовал в качестве лучшего из тибетских махатм. – И на что наблюдающему то, что несет влагу?
Кецалькоатль резко обернулся, словно получил