длинными низкими звуками. Перестав дуть и озадаченно посмотрев на приспособление, Дьявол подождал, пока инструмент успокоится. Когда этот момент наступил, он подул еще раз, уже увереннее, одновременно придержав пальцами сразу несколько отверстий. Дионис, не переставая петь, обратил свое внимание на новую партию собеседника, с приятным удивлением приподняв брови. Сверху вниз, соударяясь и разлетаясь, в обрамлении мусора полетели уже целые фрагменты античных пород и части парапета. Отдаленные изгибы архитектурного решения верхних перекрытий лишились ряда существенных деталей своей прежней обстановки. Фрагментов наполненного летом и солнцем синего неба далеко наверху как будто стало больше. Древний мраморный пол отозвался недовольным гулом, поддержанный таким неизменным по высоте уверенным и властным мяуканьем волынки, что в стенах и оконных проемах, против воли тысячелетий вступая в резонанс, что-то отчетливо зазвенело.
– Эй, наверху, – рявкнул Дьявол, запрокинув небритый подбородок кверху, когда к его ногам прискакал обломок чьего-то бледного надменного изображения. – Сделайте небольшой обеденный перерыв!
В ответ, медленно переворачиваясь в воздухе, оттуда полетела пара довольно увесистых конструктивных извлечений. С безжалостным треском вминаясь в мраморные отражения, местами уже неразборчивые под слоем белой пыли, они остались в нем двумя инородными вторжениями в мир холодного покоя и мудрости.
– Господи, – сказал Дьявол, вновь берясь за волынку. – Ничего святого у людей не осталось.
– Да ладно, – отозвался Дионис. – Так даже лучше.
Отложив свирель, он какое-то время постоял в глубокой задумчивости, прижимая пальцы к глазам, небрежно обернутый вокруг мускулистых ягодиц каким-то полотенцем; тонкий легкий венок из мелких лесных листочков и травинок в его волосах сочно зеленел и блестел в лучах солнца, которого не было видно даже за проемами небес. Затем, не раскрывая глаз, он вознес прямо над собой загорелые мускулистые руки, и, громко щелкнув крепкими пальцами в такт ревущим, безжалостно мяукающим на весь дом басам, сделал шаг к опрокинутым белым лицам, сразу же напрягая носок и делая один резкий уверенный оборот вокруг своей оси – он что-то слышал, и то, что он слышал, было на шаг впереди него.
Конференция богов понемногу собиралась, чтобы с новыми силами подойти к решению злободневной темы современности. Холл вновь наполнился сдержанным гомоном.
Высокое представительство миров и народов, частью заняв свои места, частью предполагая сделать это несколькими мгновениями позже, посвящая их неспешному обмену мнениями, возросшим в свете услышанного из зерен сомнений и родников мудрости, ожидало продолжения большой и поучительной беседы. Кто-то смотрел вниз, задумчиво вытягивая губы и предаваясь размышлению, кто-то смотрел вверх, рассеянно чеша затылки и подбородки, кто-то, энергично приникая к плечу товарища, что-то оживленно обсуждал. Степенно поднимаясь