и разумными.
За одной головой Ямата-но показалось еще несколько новых. Сказанное им явно пришлось не очень по вкусу.
– Ты на что это намекаешь, сын чернильницы и самогонного аппарата? – сухо осведомился Змей. Туго подтянутый скупым шнурком самурайский чубчик у него на макушке непреклонно торчал, передавая общее настроение хозяина.
– Я не на что не намекаю, – ответил Гейррёд, спокойно встречая его потемневший взгляд и удобнее укладывая обе ладони на торец рукояти своего топора. – Просто открыто выражаю свое личное мнение. Если кто-то считает, что у него слишком много голов, то это еще не значит, что он тут самый умный.
– А что это значит? – совсем помрачнев, спросил Ямата-но, стискивая свои страшные челюсти. В почерневших, ставших холодными и немигающими страшных глазах его под сурово собранными бровями отчетливо заплясали зеленые огоньки.
– Хей-хей-хей! – поднимая ладонь, встрял в обмен нагретыми мнениями Ньёрд, один из небесных ванов Севера. – Мы здесь чтобы разрешать проблемы, а не создавать новые. Клянусь ногой Хрунгнира, легче в четвертый раз сжечь эту ведьму Гулльвейг, чем память о ней. Он прав, лучше быть трезвым сегодня, чем мертвым завтра.
В силу неких оставшихся для остальных неясными причин довод показался другим конунгам таким веским, что успокоились и глубоко задумались даже те из того же представительства, кто глубоко задумывался редко.
Дьявол мягко улыбнулся.
– Действительно, – заметил он, обращаясь к богу монотеизма. Вы так вкусно кушаете, что невольно проникаешься глубоким сочувствием к тем маленьким неразумным созданиям, обреченным на новые страдания на поверхности этого, бывшего некогда прекрасным, плода. Даже волки облизываются.
– Уж и яблочко скушать нельзя, – отозвался Господь, бережно помещая хвостик в карман, опуская глаза и аккуратным движением смахивая крошки с власяницы. – Перекусите тоже, – разрешил он.
– Конечно, – отозвался Секретарь сухо. – Сейчас мы все будем сидеть и смотреть, как вы жуете.
– Да, – согласился Господь. – Этого лучше будет не делать. – Он достал фляжку с вином.
– Ну все, – сказал Ямата-но ороти. – Мы пошли.
– Только не пейте сильно, – попросил его сатир, глядя на него невинными глазами. – Мы на вас рассчитываем.
Сверкнув глазами, но не удостоив замечание ответом, гигантский Змей неожиданно легко для своей комплекции снялся и быстрыми движениями заструился к выходу, нетерпеливо отдергивая наименее расторопные головы, с беспокойством принюхивавшиеся, и увлекая за собой череду сподвижников.
Секретарь сдался.
– Объявляется короткий перерыв, – произнес он, куда-то совсем пропадая. Подумав, голос его добавил: – Прошу не опаздывать.
– Похоже на разговор голограмматических изображений, – сказал Дьявол в пустое гулкое пространство, когда все ушли и в большом прохладном помещении храма они остались только вдвоем. – Все говорят и никто никого не слышит. Если