убийственными наркотиками из-под полы.
– Она? По ночным клубам. Она – энджел! – От негодования Майкл стал забывать русские слова.
– Как думаешь? – Я продолжал размышлять, не обращая внимания на него внимания. – В прошлых жизнях есть ночные клубы?
– Саша! Я не знаю. Ты ставишь сложные вопросы. У тебя дежа-вю.
– Нет, это не дежа-вю. И даже не юнгианская синхронизация. Это…
Я не успел ответить, потому что в кустах что-то затрещало. Точнее – затрещали кусты, через которые кто-то настойчиво лез.
– Саша, это не русский медведь? – испуганно спросил Майкл.
– Если это и медведь, то стопудово – русский, – ответил я. – Коалы, брат, у нас не водятся – пятки зимой мерзнут, да и эвкалипт не вызревает. Ты, главное, поздоровайся с ним вежливо. О! – Обрадовано воскликнул я, увидев, что из кустов к нам явилась бабка Никитична, как все ее звали. Одета она была по-походному – в обрезанных резиновых сапогах, розовой кофте, куртке-камуфляже и застиранном синем трико. В руках корзинка с мятыми липкими подберезовиками. На голове, как и положено деревенским бабкам, ситцевый платок в цветочек.
– Салют, Никитична! – Я взмахнул рукой. – Как тут леший, не шалит? – И, обращаясь к Майклу: – Дружище, не бойся. Это не русский медведь, это родственница русской Бабы-Яги.
– Я тебе покажу Бабу-Ягу, баловник, – беззлобно ответила Никитична. – А это что за черт? – Она бесцеремонно ткнула пальцем в Майкла.
– Да так, – уклончиво произнес я. – Обыкновенный американский черт, в гости приехал. Намедни прослышали, что у вас в округе шабаш нечисти намечается. Решил привезти его, для передачи опыта. А то он в реинкарнацию не верит.
– А! Ну тогда надоть, надоть… – Уверен, Никитична, ничего слыхом не слыхивала о реинкарнации, но ее оскорбило то, что Майкл во что-то там не верит. Она подрабатывала продажей иконок и свечек в деревенской церкви.
– Кстати, Никитична, что за прекрасная девушка у вас здесь бродит? Не Маргарита, часом ее зовут?
– Какая девушка? Тут много кто ходит.
– Красивая такая, в одежде старинной… Не призрак?
– Типун тебя на язык! – возмутилась Никитична. – У нас теперь в деревне много красивых… И девок, и ребят. С Москвы приехали, кино снимают в усадьбе.
Я все понял. Достал уже третью сигарету, совсем не думая о здоровье, закурил. Расхохотался. А через минуту, как часто случается, веселье потеснила грусть.
– Лучше бы она призраком была, – сказал я. – Ничегошная такая… А все приземлено как-то вышло…
– Ты о чем? – спросил Майкл, яростно срубая ветки с деревца.
– Ни о чем. Просто мысли, вырвавшиеся наружу.
– Поздно вы веники заготавливаете, – деловито сказала Никитична. – Лист держаться не будет. Они ведь желтеть начали. Ими только избу подметать.
Я не успел ей ответить – заиграл телефон. Да… Вот такие мелочи и отравляют жизнь. Вера сообщила, что ей позвонила Ленка, рассказавшая, что я накинулся на Антонину