а затем и вовсе исчезли, наконец, перестав его мучить. Мечислав уснул, точно провалился в яму, на дне которой его ждало забвение.
Глава 3
Шкатулка укажет путь…
Пробуждение было внезапным. Мечислав буквально подскочил от влажного и тёплого прикосновения, слепо нашаривая меч, но сразу опустил руку. Это застоявшийся Серко лизнул ему лицо. Рыцарь поднялся, окружающая серость не позволяла определить местоположение дневного светила, но и так понятно – утро занялось давно, а значит, время для охоты упущено. Осталось только надеяться на вечерние ловушки: осмотрев их, Мечислав вздохнул – ничего. Ни по тропе никто не пробрался, да и на ветку не сел. Четыре штуки слишком мало, но у него веревок в обрез, придется отправляться на голодный желудок, рассчитывая на будущее, может по дороге спугнет кого. Или шкатулка… Мечислав бережно достал ее из переметной сумы. Воспоминания вновь всколыхнулись, но уже блеклые, утренние, проснувшийся разум с легкостью отогнал их нестройную толпу. Удо говорил ему… Как же все-таки странно все повернулось в тот злосчастный вечер.
Пальцы легли на резную крышку, приоткрывшуюся с негромким щелчком, изнутри полилось зеленоватое свечение. По рукам пробежалось тепло, словно их омыли в горячей воде. Мечислав вдохнул полной грудью и огляделся по сторонам. Свечение ларца изменилось, переместившись на северо-восток, он поглядел в непролазную чащобу, через которую ему придется продираться весь этот день, вздохнул, но покорствовал своему странному путеводителю. Шкатулка, как обещал Удо, укажет путь в Безымянный замок, оттуда она пришла, туда же обязана вернуться, а заодно сбережет от опасностей «почище любого распятия», усмехаясь разрезавшей надвое череп улыбкой, прибавил безухий карла, и даст сил, когда их совсем не останется, чтобы дойти до тех глухих мест.
В тот вечер, едва Мечислав пришел в себя, а князь Богдан наспех объяснил новику, кто он теперь такой и что должен делать, Удо подал ему шкатулку. Молодой человек устал удивляться, отупев от происходящего, он покорно слушал, старательно запоминая слова князя и безухого уродца, удивляясь про себя, сколь же разны меж собой эти два человека, и сколь нежданно схожи, словно от угла зрения, от одного только поворота головы различия стирались начисто. И под конец он не мог различать, какие именно наставления дает князь, а какие его безухий служка. Новоиспеченный рыцарь помотал головой, но наваждение не исчезло, напротив, лишь усилилось. Князь и уродец стояли подле и говорили, словно один человек на два голоса, покуда кто-то не потряс новика за плечо. Зрение прояснилось, князь в величии своем отделился от немчика и коротко повелел Мечиславу немедленно собираться и выезжать. Удо мелко закивал.
– Шкатулка укажет путь, мальчик, смотри в неё и поверяй себя ей, иначе… – то, как карла именовал его, раздражало Мечислава больше чем его безухий череп с намертво приклеившейся безобразной ухмылкой. На последнем слове карла замолк, но и без того