договорилась. Они сказали, что у меня дар… от бога.
– Какой дар? – спросила Лена, начиная немного сердиться.
Аня указала подбородком в противоположный угол.
– Слышишь ее? Она до этого три ночи не спала, кричала от боли. Это я ее усыпила.
Лена засунула руку под одеяло и крепко стиснула там Анину ладонь.
– Как ты ее усыпила?
– Я ей спела, – объяснила Аня.
– Что ты ей спела?
Аня пожала плечами.
– Спой мне.
Аня улыбнулась так, словно просьба была абсурдной.
– Тебе нельзя, – сказала она.
В палату вошла женщина в белом халате с подносом лекарств.
– Так, – ошеломленным голосом сказала она. – Что тут у нас происходит? Вы время видели?
Лена подскочила со стула.
– Анечка, выздоравливай, пожалуйста, – попросила она.
Внизу у каменного крыльца больницы стоял с включенными фарами маленький старый «рено». Из окна, перегнувшись через пассажирское сиденье, выглядывал Боллинг.
– Садись, – сказал он.
Лена взвесила обстоятельства и открыла дверцу.
Не успела она устроиться поудобнее, как он рванул с места, словно боялся, что Лена передумает, и завертел руль, огибая пересохший фонтан в форме каменной чаши с воздетым над ней кадуцеем или, может быть, посохом Асклепия. В темноте было трудно разглядеть.
– Если вы меня можете высадить у ближайшего метро… – сухо попросила Лена, – какое вам по дороге…
Боллинг ничего не ответил. Они выехали на аллею, по которой Лена шла через парк. Боллинг гнал машину, будто его преследовали, но при этом умудрялся с виртуозной точностью лавировать между выбоин и вздутостей винтажного асфальтового покрытия.
Лену качало из стороны в сторону. Она прикинула, что на такой скорости они доедут до метро очень быстро, и, чтобы не терять времени, перешла к тому, что ее беспокоило:
– Мне показалось, что вы… пытаетесь злоупотребить Аниной болезнью и слабостью…
Она тщетно подождала ответа и продолжила:
– Если она вам предлагала… предлагала, например…
Машина резко съехала с обочины в придорожную траву, чуть не ткнулась носом в темные кусты и остановилась.
У Лены внутри екнуло. Она повернула голову.
– Не оглядывайся, – сказал Боллинг.
– Почему? – испуганно спросила она.
– У меня на заднем сиденье собака, – объяснил он. – Сегодня утром умерла.
Она уставилась прямо перед собой в ветровое стекло, над которым склонилась ивовая ветка.
Боллинг открыл багажник, потом долго шуршал целлофаном, наклонившись над задним сиденьем. Затем он вырос слева в поле ее зрения и остановился, глядя на Лену через стекло. Правой рукой он держал лопату и зажимал под мышкой довольно объемный сверток. В левой руке у него был фонарь наподобие тех, какие носят в старых фильмах железнодорожные обходчики.
Он поднял фонарь и посветил им на Лену.
– У тебя есть время? – спросил он.
Она