Кончиком пальца она промокнула едва заметно размазанную тушь на правом глазу.
Они вместе вышли из «Интербеста» и, не сговариваясь, повернули в сторону метро, но метров через пятьдесят Аня неожиданно открыла дверцу серебристого «мини».
– Тебя подвезти?
– Мне в центр, – неуверенно сказала Лена.
– Мне в Химки, – объяснила Аня.
Вечернее происшествие подействовало на Лену угнетающе. Миновав станцию метро, она отправилась дальше пешком, погруженная в задумчивость. Тем не менее, не обманув Боллинга, она провела остаток вечера в магазине и вышла оттуда еще с одним брючным костюмом и с овердрафтом на кредитке. В качестве компенсации она поклялась себе два месяца не обедать.
– Ну как твой первый день? – жизнерадостно спросила мама, выходя в прихожую.
Лена солнечно улыбнулась.
– Отлично, мам. Страшно устала.
Она оставила пакет с покупкой за дверью и контрабандой пронесла его в квартиру десять минут спустя, пока мама лила воду на кухне.
На следующий день с утра пораньше в приемную ввалилась брюнетка лет тридцати с идеальным, словно только что уложенным каре, но в страшноватом коричневом платье и с неприятными дерганными движениями, как у куклы. Закрыв за собой дверь, брюнетка несколько секунд рассматривала Лену тяжелым взглядом, точное выражение которого трудно было определить, но который во всяком случае нельзя было назвать дружелюбным. Аня не показывалась из-за монитора; раздававшийся до этого из ее норы шорох вощеной бумаги полностью стих.
Лена попыталась изобразить улыбку и уткнулась в монитор, еще некоторое время неуютно ощущая на себе враждебное внимание. Затем брюнетка протопала по комнате на толстых каблуках и открыла дверь кабинета. Остановившись на пороге, она громко сказала железным голосом:
– Эдгар Петрович… а почему новенькую мне не отдали?
Ответа не было слышно, но после него, по крайней мере, неприятная брюнетка вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
Аня тут же материализовалась.
– Это Жанна, – громким шепотом объяснила она. – Его помощница. Ведьма.
– Насчет ведьмы я успела догадаться, – угрюмо заметила Лена.
– Теоретически, – продолжала Аня тоном эрудированного ребенка, знающего много сложных слов, – она руководит приемной, и мы ей подчиняемся.
– А практически? – с робкой надеждой спросила Лена. – Ни одна теория еще не нуждалась так сильно в опровержении.
– Практически… – повторила Аня и пожала плечами, – как обычно. Позиционная война с переменным успехом. Новощекин то бросает ей приманку… то опять прячет.
Определенно, Анин лексикон и кругозор еще требовали изучения и сопоставления с ее публичным образом.
– Они с Яной сидят по другую сторону кабинета, – продолжала она обрисовывать диспозицию сил. – Ты заметила, что у Новощекина нет отдельной двери? Он может выйти только через приемную или через