каменной лестнице. Нужная ей дверь была слегка приоткрыта.
Палата была двухместной, и в одном углу на койке лицом к стене храпела женщина, от которой поверх одеяла видна была только маленькая седая голова с пепельного цвета профилем. Громкость храпа казалась несоразмерной хрупкой конструкции.
В противоположном углу на другой койке лежала Аня, тоже укрытая до подбородка и смотревшая на Лену снизу вверх огромными синими глазами без всякого особого выражения. Рядом с ней на желтом деревянном стуле сидел Боллинг, правая рука которого была у Ани под одеялом.
Лена неуверенно улыбнулась.
– Иди теперь, – хрипло сказала Аня, обращаясь, вероятно, к Боллингу, но продолжая смотреть на Лену.
Он неторопливо извлек руку, с легким кряхтением встал, обошел Лену в дверях и, не сказав ни слова, нырнул в коридор. Его шаги замерли в отдалении.
– Подходи, что стоишь, – сказала Аня.
От ее обычной офисной манеры почему-то не осталось следа. Голос ее был тихим и каким-то далеким, но с заметным оттенком бесцеремонности.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Лена, опускаясь на стул и неловко пытаясь пристроить на коленях пакет с апельсинами.
– Кинь их куда-нибудь, – предложила Аня.
Лена осмотрелась.
– Куда? – спросила она.
В палате не было ни стола, ни тумбочек.
– Под кровать, – посоветовала Аня.
Лена неуверенно заглянула под кровать и обнаружила, что там уже есть два или три пакета с апельсинами. Она опустила свой туда же. Одновременно она заметила, что в палате стоит легкий запах цветов. Возможно, глубже под кроватью лежал чей-нибудь букет. По крайней мере, Аню навещали.
– Что с тобой случилось? – спросила Лена, чувствуя странную тревогу.
Аня лежала на спине совершенно горизонтально и не сделала никакой попытки повернуться или хотя бы приподняться. Лицо ее было бледным, но на Ленин взгляд не более, чем обычно.
Вместо ответа Аня высунула руку с длинными детскими пальцами, обхватила Ленину ладонь и потянула под одеяло.
Лена от неожиданности подчинилась, но когда кончики ее пальцев коснулись голой кожи внизу живота, быстро отдернула руку.
– Что ты делаешь? – шепнула она.
Аня неподвижно уставилась в потолок, но ее губы слегка искривились, словно вслед какой-то мысли.
– Просто хотела узнать твое мнение, – пробормотала она.
– О чем? – осторожно спросила Лена.
Аня облизала губы.
– Мне кажется, они не всех достали, – сказала она после небольшой паузы.
У Лены что-то защемило в груди от ужаса, но она могучим усилием собрала волю и спросила ровным голосом:
– Ты трогала свой шрам? Он у тебя воспалился?
Храп с другой койки резко захлебнулся и смолк. Аня повернула голову. Ее соседка засвистела во сне, икнула, и храп начал нарастать снова, как разгоняющийся поезд. По Аниному лицу пробежала странная довольная улыбка, и она перевела взгляд на Лену.
– Боллинг