были на стороне мятежницы Имаджи, подобно сильфам! Пока Арго раздумывал, как сказать об этом, ведь голос до сих пор не вернулся, карлик нахмурился:
– Молчишь и упрямишься? Ну и напрасно! Вот схватят тебя Страхи, и будешь гордиться уже на вертеле над кострищем у них! То-то знатный ужин из тебя получится, малыш!
«Малыш? Так меня никто не оскорблял! – Арго сжал зубы, едва удерживаясь от желания обрушить холодный клинок на голову обидчика. – Коротышка обнаглел! Да как он смеет намекать, что я, создатель оружия, – такой слабак, что не смогу за себя постоять?»
Карлик пробормотал какую-то тарабарщину, нарисовал пальцем в воздухе непонятный знак и исчез. Арго от изумления чуть меч не выронил. С одной стороны ему стало жутко от угроз карлика, а с другой – уверенность в себе, зародившаяся в нём в момент создания меча, убеждала в собственной неуязвимости. Стараясь не думать о словах чужака, он отошел подальше, готовясь разогнаться для прыжка, и снова услышал голос, на этот раз мальчишеский, ясный.
– Остановись, эй ты! Не спеши сойти с тропы!
Он обернулся, взмахнул гневно мечом.
«Ну, карлик! Как ты меня достал!»
Никого! А если и есть, то хорошо спрятался.
«Кто здесь?» – подумал Арго, затаил дыхание и прислушался к шорохам леса.
Лицо его побледнело, морщинки прорезались на лбу, а руки еще крепче вцепились в рукоятку меча. Он неслышно переминался с ноги на ногу на траве, в тоже время незаметно оглядывась.
В какой-то миг Арго охватил липкий страх – пришла догадка. Ему пришлось сцепить зубы, чтобы не застучать ими. Должно быть его окружили Страхи, что сбежали из оранжереи! Но как они отыскали его так быстро? Арго чуть не заплакал, признаваясь самому себе, что был недотепой, когда прогнал карлика. Тот мог бы его спасти!
И тут он услышал:
– Кто здесь? Кхм… это же я, твой наследный хранитель! – В голосе говорившего не прозвучало угрозы.
Арго передохнул, поражаясь способности невидимки улавливать его мысли.
«Какой еще такой хранитель?» – спросил он, вглядываясь в каждый куст и дерево.
– — Я – меч Амбигю, который ты недавно возродил к жизни!
Арго перевел изумлённый взгляд на оружие, всматриваясь в мерцающие на лезвиях знаки. Разноцветные глаза мальчика потемнели. Он осторожно опустил меч в мох на пригорке, не спуская оторопелого взгляда:
«Так вы что, тоже живой и говорить умеете?»
– Ну ты даешь, Арго! – хохотнул голос и клинок вспыхнул частыми сполохами, будто внутри металла разгорелся пожар. – Недавно ты помог мне вернуть свой облик. Я и был тем слитком, которому ты напел Песнь Пробуждения.
«Песнь Пробуждения? – уточнил Арго, присел рядом, не спуская глаз с клинка. В какой-то миг ему показалось, что он и меч остались одни во всем свете. Вокруг них стало так тихо!
– Интересно… А почему я об этой песне или о вас – моем хранителе, никогда не слышал раньше?»
– Ты