но она же недоношенная.
– Мамаша, по всем признакам, она у вас ненормальная.
«Это ты ненормальная, дура» – хотела сказать Ирина. Она, расстроенная, катила коляску по тротуару. Был очень солнечный весенний день, солнце казалось светило отовсюду и переливалось в лужах, в окнах домов. Но Ирине было не до любования ярким днем. Почему так получилось? У нее ведь такая хорошая Маруся, на нее похожа. Эта дура врачиха, сама ничего не понимает. Может маму попросить, чтобы она со знакомыми переговорила, да в Ленинграде врачам Марусю показать. Ирина перешла через дорогу по пешеходному переходу, но в задумчивости взяла немного в сторону, и коляска колесом зацепилась за бордюр. «Черт побери! Все не слава богу!». Кто-то подошел, поднял коляску, перенес через бордюр и поставил на тротуар. Ирина подняла голову. Милое, родное лицо.
– Саша, – только и вымолвила Ирина. Сверкнувший луч, отразившись от окна дома, попал ей прямо в глаз, она зажмурилась. Ожог, казалось, был такой сильный, что потекли слезы. Ирина уже не видела Куминова, она только услышала:
– Твой? – и кивнула головой. Она слышала, как он хмыкнул и ушел. Ирина какое-то время еще стояла, зажмурившись, потом постепенно проморгалась, и стала вытирать слезы. Ну, вот и здесь не повезло, хоть бы посмотрела на него, ведь так хотелось увидеть. Ирина сильно скучала по Куминову. Ей хотелось просто прижаться к нему и стоять так, охватив его руками, долго-долго, вдыхать его запах, слышать стук его сердца. Ирина по-настоящему заплакала. Дома свекровь переполошилась, увидев Ирину с красными глазами.
– Деточка, что случилось?
– С Марусей проблемы. Эта дура врачиха сказала, что Маруся ненормальная.
– Господи! – заплакала свекровь.
Никита влетел в квартиру.
– Мне «Рябой» сказал, что тебя с учителем видел. Что, сука, вспомнила? Решила опять с ним перепихнуться?
Ирине не хотелось оправдываться, но надо же было, как-то погасить скандал.
– Он просто помог мне вытащить коляску, он даже меня не узнал.
Никита ударил Ирину по голове, от второго удара ей удалось увернуться. Увидев, что он замешкался, она быстро схватила его за воротник куртки и, что было силы, ударила его головой о стену. Никита потерял сознание.
– Падла, – сказала Ирина и, перешагнув через него, пошла в комнату, собирать вещи.
– Ирочка, Ирочка, – зарыдала свекровь – Не уходи. Он же без тебя с ума сойдет.
– Он и со мной неумный. Я, что должна ждать, когда он меня убьет. Нет, уж, у меня нет вашего терпения, и я не понимаю, почему я вообще должна это терпеть. Это уже, как надо себя не уважать, чтобы так жить.
Свекровь упала на колени и обхватила Иринины ноги.
– Я умоляю, Ирочка.
– Да, что ты будешь делать! – Ирина от злости швырнула вещи.
Когда Никита пришел в себя, он вел себя тихо, и несколько дней в квартире была гнетущая тишина, даже свекор реже матерился. Как-то Ирина