align="center">
ПУТИ К СОВЕРШЕНСТВУ
Политические мыслители часто прибегали к выработке модели идеального общества, совершенного государства. Это не означает, что мыслитель целиком отвлекается от реальных обстоятельств и реально существующих форм государства. Последние рассматриваются под углом зрения соответствия их стандарту совершенства. Платон задал определённую традицию в этом направлении. Но он не считал свои рассуждения как сугубо теоретические, академические, а предлагал их в качестве практических рекомендаций для восстановления подлинной греческой жизни. Сама методика платоновского подхода оказалась чрезвычайно живучей, переносилась в другие цивилизации. Тому немаловажным примером является деятельность Фараби. К его времени «Государство, «Законы», «Политика» были уже известны в арабских переводах (латинский Запад в то время не был знаком ни с одним из них). В известной мере можно рассматривать конструкцию Фараби как преломление политической теорию Платона к условиям, которые были принципиально отличны от тамошних, связаны со всей спецификой Халифата (в том числе и с необходимостью веры в священное слово, облечённое высшим авторитетом творца) и того кризиса, который он претерпевал в это время.
Будучи менее знаком с Платоном, чем с Аристотелем, «арабский мир все таки знал Платона гораздо лучше, чем его могли знать латиняне»46.
Это касается прежде всего отношения «арабского мира» к платоновскому политическому учению. Известный историк науки А. Койре, затрагивая данную тему, даёт характеристику Фараби как «наименее изученного, но быть может, самого крупного исламского философа». Такую же оценку давал известный историк науки Дж. Сартон. Кульминационный момент политической доктрины Платона оп видит в «двоякой идее идеального города и идеального правителя города, правителя-философа, усвоившего идею блага, вечные сущности интеллигибельного мира и подчинившего город господству закона блага». Далее А. Койре даёт трактовку концепции Фараби. «Переосмысленный Фараби идеальный город становится городом ислама; место правителя – философа занимает пророк (т.е. Магомет), что достаточно чётко просматривается. Быть может, – продолжает Койре своё понимание связи политического мышления ислама, нуждающееся в коррективах, поскольку в действительности имело место расхождение между стремлением к теократии и реальной властью, – с еще большей ясностью это дано у Авиценны, который представляет пророка, или имама, как правителя-философа, этакого платоновского «Политика». Ничто здесь не упущено – даже миф о пещере и её прозревающем узнике». Далее историк очень чётко толкует виды представления счастья как человеческого совершенства в сокровенной и «публичной» философии «Пророк правитель-философ (и в этом состоит его превосходство над просто философом), – это человек действия, наделённый способностью (который лишён просто философ) переводить интеллектуальную интуицию в термины воображения и мифы, доступные простому