почти сразу, раньше каждого из состязающихся, поймёт, почувствует, кто дал слабину… и не простит ему этого.
…Ах, как же порой тянет очутиться подальше от жестоких Реалий! заглянуть за Великую Грань! омыть утомлённую душу под струями Неизъяснимого! – и навсегда забыть вот это вот всё, но… «Есть такое слово, сынок…», – как любил некогда говаривать батя. (Никогда, впрочем, не уточняя, какое именно.)
В двухстах бигфутах от Среднего уровня Башир заметил впереди неясную фигуру. Расстояние между ней и Баширом сокращалось, но очень медленно, и спустя минуту или две стало ясно, что это человек, сломя голову бегущий в ту же сторону, что и Баш. Низкорослый и тщедушный, человечек из последних сил удерживал в тонких ручонках огромный футляр, и было удивительно, как он может ещё и бежать с такой ношей.
«Эй! – прохрипел Баш. – Постой, я тебе ничего не сделаю!»
Человек оглянулся, и стало ясно, что это девушка: в такой же, как и Баш, блестящей от воды штормовке, такая же, как он, насквозь мокрая и сердитая.
«Да у тебя мания величия, парень! – неожиданно звонко откликнулась она. – Вообще-то, я не убегаю, а просто бегу.»
– Куда?
– На квартиру псов.
– Выступаешь?
– А сам как думаешь?
И то верно… Ещё б она не выступала – волоча этакую виолончелюгу!
– Впервые?
– Ну.
– Значит, ты одна из баттлеров?
– Догадливый…
Говорить на бегу было делом не из лёгких, но Баширу почему-то казалось, что от разговора этого зависит многое… очень многое.
– Слушай… а кто против тебя?
– Один, не помню, кто-то из вэвэшников, занемог, у них в трибе поветрие, а второй… – она назвала тот самый сценический псевдоним, который Башир, придумав для себя, неделю назад послал в ПС почтовым вятичем; значит, анонсировали уже, ух ты! – однако…
– Как же так? Если он заболел, выходит, баттл отменяется? Перенесут или…
– Ни фига подобного, – перебила она (как и Башир, не забывая в бешеном темпе работать ногами и стараясь не выронить при этом свой груз), – у них новые правила, для интенсификации процесса… Если прибудет хотя бы один соревнующийся, только один, а остальные не смогут или, допустим, передумают участвовать, то победа автоматом присуждается этому единственному.
Тут девушка споткнулась… а споткнувшись – испуганно всплеснула руками, и, разумеется, этого оказалось достаточно, чтобы футляр с виолончелью вырвался из её рук и покатился в сторону от тропы, туда, где далеко-далеко внизу еле слышно бушевала полноводная Бронетантра.
Закричав, девчонка, будто распрямившаяся пружина, прыгнула вслед и… поймав, обхватив футляр обеими руками, вместе с ним поехала под уклон: к живописно выщербленному краю пропасти.
Уронив чехол с гитарой в чахлую придорожную траву, Башир кинулся на помощь. Девушка