но сие не так, всё совсем наоборот. Уверен, тот период плохо запомнился, потому что был насыщен множеством ярких образов и событий, которые, налагаясь друг на друга, как строй падающего домино, слились в одно большое, трудно охватываемое детским умом событие. И вот сейчас я должен мысленно возвратиться в тот период и шаг за шагом проанализировать его. Без этого теряется смысл написания всей этой книги. Я обязан вспомнить всё! И я выскребу из моей памяти, ушедшие в прошлое образы, события и действия, а пока небольшое отступление от темы, в котором расскажу всего лишь об одном, но ярко запомнившемся дне из моей отроческой жизни.
Уха на Балдине
На Балдине. Справа налево: мой товарищ, мой отец, я – 11 лет, товарищ отца.
В конце сентября, или в начале октября, сейчас точно не помню когда именно, да, это и не имеет существенного значения, отец предложил мне поездку на рыбалку, сказав, что с ним поедет его друг по работе с сыном, моим ровесником. Я с удовольствием принял его приглашение, надеясь не только хорошо отдохнуть в один из последних тёплых дней осени, но и познакомиться с мальчиком одним со мной лет. В воскресенье, ещё затемно, мы, отец и я, вышли из дома, прошли по своей Луговой улице до площади у старого базара и, сев на автобус первого маршрута, доехали до площади Октября. Город ещё не проснулся, воскресенье, поэтому на остановке было всего два или три человека, что дало нам возможность спокойно, без ожидания своей очереди в длинной череде людей, войти в автобус и проехать весь маршрут, сидя на мягком сиденье. На конечную остановку посёлка Восточный прибыли с первыми лучами солнца. Там нас уже ждали друг отца и его сын, мальчик всего на год младше меня. Забегая вперёд, скажу, подружиться нам не пришлось из-за большой удалённости наших домов. Мы жили в разных концах города, и мальчикам нашего возраста ещё не было разрешено отлучаться далеко от дома. Да, мы и сами в этом возрасте ещё побаивались больших расстояний. Они пугали нас своей объёмностью и таинственностью, кроме того, многие родители часто рассказывали своим чадам о пропаже детей разных возрастов, а мне не хотелось теряться в незнакомых местах большого города, каким казался мне мой Барнаул. Собственно, не только мне, но и всем моим ровесникам, поэтому мы играли в своём районе, в пределах двух – трёх улиц.
Наши игры были подвижны, да, и как иначе могло быть, мы были детьми, а детям свойственна подвижность. Подвижность у меня была, а вот с ловкостью что-то не получалось, особенно в девчачьи игры.
В близких отношениях с девочками у меня был напряг. Не в смысле половой близости, об этом я даже и не думал, а о полной дружбе, когда он и она вместе ходили в кино, вместе слушали музыку, вместе проводили время за чтением книг и игр. Ничего и никогда у меня с девочками не получалось, не от того, что они отвергали мою дружбу, а от того, что я просто им её не предлагал, был сверх меры стеснительный. Я их боялся, хотя… не их, а только одну. Когда она была вместе со своими подругами, я