выхода были закрыты. Возле этого выхода столпились люди находящиеся в подвале. В том числе туда прибежали и мы с мамой. Немцы выпускали по одному человеку с какой-либо посудой, чтобы он мог набрать воды из колонки. Часовой возле колонки наливал воду сам. Немцы объявили, что в первую очередь могут пойти за водой старики и дети, кто-то мне в руку дал двухлитровый стеклянный графин. Часовой у двери меня пропустил, я пошел за водой.
Все мы думали, что я принесу, полны графин воды, и мы все напьемся. Ничего подобного! Немец налил мне приблизительно третью часть графина, закрыл мне кран колонки и сказал: «Weg». Я ещё не ушел от колонки, когда к колонке подошел старик еврей, лет 70 с окладистой бородой с какой-то посудиной, которую он подставил под кран колонки. Стоящий там немец посмотрел на него и сказал: «Jude». И ударил его ногой обутый в тяжелый немецкий сапог в живот. Старик упал, кто-то выбежал из дверей подвала и утащил его туда. Я вернулся в подвал и отдал графин с водой маме. По дороге я отхлебнул из горлышка графина немножко.
Мы вернулись на свое место в подвале. Верняковский говорил маме, что отсюда можно удрать, т.к. ничего хорошего в данном случае от немцем не ожидает. Мама ему сказала, что уйти с детьми она не рискует, все же охрана и потом идти по оккупированному городу так же опасно. На это Верняковский сказал маме, что один он способен уйти. Мама сказала: «Оставляй нас и можешь идти». Верняковский оставил с нами своего сына Вову и ночью ушел.
Наутро нас выгнали из подвала, построили в колонну на улице перед институтом и вывели перед колонной Верняковского и ещё нескольких мужчин, которые ночью убежали из подвала. Появился офицер, хорошо говоривший по-русски, который ранее в подвале говорил: «Пусть вас кормит Сталин». Он объявил: «Мы выводим людей ради их безопасности за город, за реку Друть, в наш тыл. А представленные вам негодяи не оценили наше хорошее к вам отношение. Они, нарушив установленный нами, порядок, пытались убежать. Они подлежат расстрелу. Но я проявляю милосердие и не расстреляю их. Но, чтобы преподать им урок, я их выпорю». Он ходил со стеком. Вот этим своим стеком он и бил по лицу каждого из стоящих перед строем мужчин. После чего объявил им, что они могут благодарить Бога и встать в колонну, где стоят их семьи. Далее он сказал: «Если ещё кто-либо попытается убежать из колонны, которая пойдет сейчас к Друти, он будет обязательно пойман и расстрелян. Будет расстреляна так же вся его семья». После чего он удалился.
К Друти нас повел достаточно небольшой конвой. Впереди шел офицер в руках держал свою каску. Она была полна вишни. На ходу он бросал вишни в рот и выплевывал косточки. Рядом шла переводчица со своей 14-летней дочерью. Наша семья так же шла в передней части колонны. Было нас в колонне человек 500.
Перед рекой Друть колонна остановилась, т.к. через переправу (понтонный мост) проходили в город немецкие войска. Мы разместились на одной стороны улицы, которая упиралась