взглянем на ситуацию с другой стороны, – предложил он на удивление спокойно. – Убив нас, вы не наживёте новых проблем, но и не решите старых. Но, быть может, вместе мы сможем придти к компромиссу?
– Какой может быть компромисс, когда вы осмеливаетесь на такие пошлые наглости? – гневно прохрипел Мещанов. – Вы перечеркнули всю мою личную жизнь этой глупой и бесцеремонной шуткой!
– Но ведь невеста может узнать, что это был всего лишь праздничный розыгрыш, если получит наши письменные подтверждения. Но взамен я хочу кое-что и от вас.
– Поражаюсь вам, Алексей Михайлович, – безрадостно ухмыльнулся Мещанов. – Подкидываете мне неплохую идею и ничуть не опасаетесь последствий. Ведь я могу попросту подвергнуть вас жесточайшим пыткам и выбить письменное подтверждение силой, ничем за это не платя. Не хлопайте глазами, с меня станется! Это с виду я такой добрый и милый – прямо колобок из славянских сказок! Но внутри во мне лишь сталь и гранитные дамбы.
– Подумайте сами, Михаил Иванович! – убедительным тоном воскликнул Дариор, стараясь не упустить ситуацию из-под контроля. – Сколько времени пройдёт, прежде чем мы расколемся? Пока приготовят орудия пыток, пока прибегнут к мерам предосторожности, пока, в конце концов, будут нас мучить… Не ручаюсь за себя и лейтенанта, но вот с комиссаром вам придётся повозиться. Посмотрите на него – такой тёртый калач может продержаться хоть до самого утра.
– Гарантирую, – подчеркнул Мортен. Кажется, слова историка пришлись ему по вкусу. А вот Мещанов на секунду растерялся, и воцарилась пауза. Монблан вопросительно впился взглядом в глаза патрона и кивком указал на свой взведённый «Ле Ма». Но Мещанов после лёгкого колебания отрицательно качнул головой.
– Ну, вот что, господа: пройдёмте в дом, там всё и обсудим, – наконец решил он.
– Нет, простите, это в наши планы не входит! – решительно заявил Дариор. Перспектива оказаться запертым в одной из тёмных комнат шато его вовсе не радовала.
Мортен и Банвиль, кажется, полностью разделяли его опасения, а вот Мещанов лишь презрительно скривился и насмешливо заявил:
– Будьте уверены, господин Одоевский: вам и вашим спутникам в стенах моего дома ровным счётом ничто не угрожает. Неужели я не произвожу впечатление гуманного человека?
– Мсье Мещанов, напомню вам, что по закону Франции, собственно, как и по законам всех других цивилизованных стран, вы не имеете права задерживать представителей государственных служб, а уж тем более полиции, – официальным тоном протянул Банвиль, однако от этой фразы проку было не больше, чем от лёгкого бриза в засуху.
– Отнюдь, – надменно заявил Мещанов. – Вы находитесь на моей территории, на моей земле, у дверей моего дома. По-вашему, полицейские не могут стать преступниками? Такое случается, и довольно часто. Я не имею никакого понятия, чтó вы делали в моем шато, и могу, мягко говоря, убрать вас из этого бренного мира или, иначе говоря, очистить ваши тела