притащила их сюда? Эти вопросы застряли у него между легкими и гортанью. Все, что он смог сделать – протянуть руку и надеть очки ВР.
Около минуты экран был черным. Потом Артем услышал шуршание. Вскоре звук превратился в шелест листвы на ветру. К шелесту листвы присоединились голоса. Беззаботные детские и грубоватые взрослые.
Картинка вспыхнула – как взрыв, Артем зажмурился и вцепился в Лизину руку. В глаза вплеснулся солнечный свет. Он видел перед собой зеленую листву, и лучи свисали с веток, скатываясь на выглаженный газон. Деревья были одеты в яркие кроны, и от них пахло по-настоящему – свежестью и прохладой. Пахло дерном, плодородной землей.
Артем увидел мир глазами ребенка – себя двадцатилетней давности. Он ощутил прикосновение руки – кто-то взял его ладонь и поместил в свою, большего размера, взрослую. Артем повернул голову и его обдало жаром – рядом с ним шла мама. Словно дымка, готовая вот-вот рассеяться от дуновения ветерка. Он чувствовал ее, она была здесь, рядом. Слезы навернулись на глаза.
– Ты чего, Артемка? – спросила мама. – Ты меня пугаешь.
Артем был не в силах произнести ни слова.
– Что с тобой?
– Как ты поживаешь, мама? – наконец, спросил он.
Он услышал свой тонкий детский голос:
– У тебя все хорошо?
Мама остановилась, посмотрела на него и погладила по голове.
– Да, все хорошо, – ответила она. – Что за вопросы? Ты не заболел? – она присела на корточки и положила руку ему на плечо. – У тебя жара нет? – мама дотронулась тыльной стороной ладони до его лба. – Кажется, нет.
От нее пахло шафраном и мятой. Она была так близка…
– О чем думаешь, Артемка?
– О том, как мне тебя не хватает, – ответил Артем.
– Что за глупости! – сказала она. – Я с тобой, и буду с тобой всегда.
– Нет, нет!
Артем сорвал с себя очки ВР и бросил их на пол, снова погрузившись во тьму.
– Что случилось? – спросила Лиза.
Она схватила Артема за запястье, ее рука дрожала.
– Ничего, – ответил Артем. – Не надо так больше делать. Это тяжело. Она давным-давно умерла, и не надо мне о ней напоминать! Она умирала долго, мучительно, харкая кровью после химиотерапии, – сказал Артем. – Она превращалась в животное, в котором я не мог угадать свою мать. Тело, привязанное к аппаратам – вот какой я ее помню. Я всеми силами пытаюсь ее забыть, понимаешь?
Лиза бросила взгляд в окно, где, пролетев по мрачным подворотням и грязным переулкам, ее взгляд воткнулся в бездвижное небо.
– Дура! Дура. Не надо было тебе ничего показывать!
Она сжала кулачки и задрожала всем телом.
– Прости меня. Прости…
Артем обнял ее и поцеловал в макушку.
– Я пойду спать, – сказал он. – Сил нет уже.
IV
Артема разбудил громкий вой сирены. Мерзкий звук проникал в мозг и там оставался звенеть. Когда Артем вышел из дома, он встретил Лизу – под ее красными глазами темнели синяки.
– Сколько