кусок пирога.
– Ты любишь меня больше, чем я того заслуживаю, – сказал Артем, набрасываясь на пирог. – Ты слишком рискуешь, воруя мясо с фермы. Как ты умудряешься пронести его через охрану?
– Это не так сложно.
Артем взглянул на нее.
– Сомневаюсь.
Лиза взмахнула руками.
– Чего ты хочешь от меня?
Артем заметил слезы в ее глазах, вскочил со стула и обнял.
– Ну чего ты? – сказал Артем, гладя ее по волосам.
Лампочка замерцала и потухла. Крошечная квартирка, вместе со всем остальным городом, погрузилась во тьму. Артем подвел ее к кровати и уложил как сестру, накрыл одеялом и сел рядом.
– Как думаешь, люди, которые сейчас правят городом – всегда им правили?
– Почему ты спросил? – сказала Лиза. – Не могли они всегда править городом. Они же люди, все-таки.
– Это верно, – сказал Артем.
Ладони у нее были совсем холодные, и он взял их в свои, чтобы согреть.
– Забавно, но когда-то давным-давно, еще в детстве, я видел этих людей. Они мне казались такими блестящими, словно сделанными не из плоти и крови, а из звездной пыли. Смотря на них, я чувствовал спокойствие. В то время они хотя бы пытались как-то утешить народ, хотя сами исподволь и били его, и лишали всего. Пытались скрыть свой обман, из жалости к человеку.
– Из жалости?
– Жалость – единственное, что мы заслуживаем, – сказал Артем. – Чем старше становлюсь, тем хуже. Теперь нас, не спрашивая, засунули в адское пекло и уничтожают под любым предлогом.
Лиза поднялась на кровати и приобняла его, погладила по голове.
– Я проснулся недавно и понял, что у меня не осталось никаких ценностей, – он задумался, подбирая нужное слово. – Это как остывшая манная каша, противная, помнишь, как в садике?
– Нет, не помню, – она улыбнулась. – Как же мне помнить? Мы уже не ходили в садики.
– Ах, да, точно, – сказал Артем.
– Ты живешь в надуманном прошлом, – сказала Лиза.
– Где же мне еще жить? – сказал Артем. – Живя в этом городе, можно сойти с ума, если не убегать куда-то, хотя бы в собственных мыслях. И не помнить, что здесь творится. Я уже превратился в затертую пластинку, которую ставят и ставят исполнять приевшиеся мелодии.
– Я тебя понимаю, – сказала Лиза.
– Я себя сам-то почти никогда не понимаю, – сказал Артем.
Он подумал о том, сколько сейчас времени.
– Я очень устал сегодня.
– Пойдешь спать? – спросила Лиза.
– Надо бы, – ответил Артем.
Он сжал маленькую ручку Лизы, которая тут же повлажнела.
– Останавливает только то, что знаешь – есть те, кому тяжелее всего.
Молчание. Словно по квартире прокатилась шаровая молния, расплескивая вокруг брызги разрядов. Он почувствовал, как рука, которую мягко сжимал в своей ладони, похолодела, и попыталась вырваться.
– Ты хочешь поговорить об этом? – спросила Лиза, и Артем почувствовал, как она напряглась.
– Нет, –