Истина, оттого и в заплатах мой костюм…
– Если сложить твои заплаты, в них можно будет спрятать не одну истину, а, пожалуй, с полдюжины, – насмешливо улыбнулся Вар.
– На дюжины считают бутылки с вином, а не истину, которая едина.
– И ты можешь открыть ее мне, старик?
– Ты льстишь мне, незнакомец… Разве похож я на гения? Я похитил лишь несколько кусочков смальты и не в силах определить по ним, что изображено на мозаике в целом.
– Тогда зачем ты это сделал?
– Разве на мне все кончается? Придут другие люди, и каждый принесет свои кусочки смальты, а после явится великий гений и сложит из них законченную картину мира, такую простую, ясную и доступную каждому, что ни у кого не останется сомнений в ее истинности и совершенстве.
– Разве нужна людям истина? Разве к ней они стремятся? Золото, власть, поклонение – вот что прельщает их и лишает сна. А поиски истины никого еще не лишили ни сна, ни аппетита… Разве что тебя, старик…
– Истина ведь не грибы. Не все ее ищут, да и из тех, кто ищет, немногие находят… Но пока есть хоть один человек, который занят не поисками славы, богатства и могущества, но поиском истины, у человечества есть надежда…
– Объясни мне, старик, для чего людям истина? Что им в ней? Разве ее намажешь на хлеб или нальешь в стакан? Разве ею укроешься в непогоду или защитишься от врага?
– Истина насущнее хлеба и хмельнее вина, теплее плаща и спасительнее меча. И искать ее – важнее, чем найти…
– Крамольные мысли изрекаешь ты, старик, да вдобавок еще первому встречному… А если я донесу на тебя?
– Я слишком стар, чтобы бояться смерти…
– Есть много вещей на свете страшнее, чем смерть… Я видел людей гораздо крепче тебя, которые молили о смерти как о последней милости…
– Именно потому, что были гораздо крепче. А мое тело уже настолько обветшало, что его убьет первое же неосторожное прикосновение.
– Лучше тебе уехать, старик. Иначе может случиться так, что даже я не успею тебя спасти. Я ведь не вездесущ.
– Может, мне осталось жить только несколько дней… Неужто для того, чтоб сберечь этот жалкий остаток, я покину родину?
– Родина там, где хорошо.
– Хорошо там, где родина.
Вар снял с безымянного пальца массивный золотой перстень со своей монограммой и протянул его старику.
– Возьми. Он послужит тебе охранной грамотой.
– Даже от воров? – усмехнулся старик. – Благодарю тебя, незнакомец, но я не могу принять твой дар. Прощай.
– Прощай и ты, старик…
Вар медленно пошел по направлению к дворцу, но вдруг обернулся, пораженный какой-то внезапной мыслью, однако старика уже не было на перекрестке.
– Я хотел спросить тебя, старик… – потерянно прошептал Вар. – Но ты оказался чересчур проворен для своего возраста.
Вернувшись во дворец, Вар вызвал к себе начальника тайной канцелярии и, когда тот явился, отрывисто приказал:
– Переверни