Тайной тем более невыносимой, что ее, считая слишком ранимой, ограждали от правды. Как нестерпимо, когда тебя мнят недозревшей! На самом же деле Тоня знала, насколько она умна и сильна. Правда, в непредвиденных ситуациях часто забывала об этом, чувствуя себя лишней, мучаясь вдобавок из-за застенчивости и безынициативности. Она каждое утро давала себе слово, что будет более открытой.
Федотов испугался, что Тоня натворит бед в поисках правды, и приуныл, что заставило его пойти на отчаянный шаг.
– Твоя мать была сестрой моей жены, это тебе известно. Поэтому ты со мной. Ее брак не был удачным, как ты успела заметить. Она переступила через приличия, за что поплатилась. Мужчина, с которым она связала свою жизнь, обманул ее ожидания, что побудило в ней болезнь. Она давно умерла, Тоня, это правда.
– Так почему я не осталась с родными отца, если брак имел место?
– С родными… – вновь усмехнулся Федотов, мрачно поводя глазами. – С кем из родных? Они для этого не годились. Вредное надменное семейство. Была бы ты бедной воспитанницей. Такая доля влечет тебя?
Почувствовав, что Тоня, наконец, удовлетворена, Федотов задышал спокойнее. Как ребенку, ей до поры хватило простого опьянения.
– Я так рада, что она не была гулящей, – тихо сказала Тоня, не в силах наблюдать за реакцией Федотова. – Это страшило меня больше всего.
«Я так боялся, что ты осудишь ее за измену…» – подумал Федотов.
– Мне обидно другое, – ответил Денис Сергеевич. – Почему ты так желаешь, чтобы тебя воспитывали его родные. Я, мне казалось, всем обеспечил тебя.
– Папочка! – с нежным укором протянула Тоня, порываясь с места и обнимая благодарно принявшего эту вырванную ласку Федотова. – Как ты можешь говорить такое?
Размягченная излияниями Тоня, не отдавая себя отчета, из-за чего, долго не могла заснуть в тот день. До глубокой ночи ворочалась она на постели. Впервые в жизни, к своему безграничному стыду, Тоня подумала о том, что у отца была жизнь до ее появления, были тайны, влюбленности и, возможно, ошибки, слезы, предательства, разбитые чаяния… Этим, казалось Тоне, может похвастаться почти каждый человек. А вдруг и у него была драма? Возможно ли, что он любил ее мать? А вдруг он ее настоящий отец, только из чувства приличия не раскрывает этого? Ведь он не кровный родственник ей, и после смерти своей жены, поначалу занимающейся ее воспитанием, мог спихнуть ее обратно…
«Отца кто-то любил». Эта мысль не вызвала в Тоне, когда она осталась одна, болезненной ревности, но заставляла уши заалеть.
16
Она распустилась пышно и лениво, свежая пряная ночь. С царственной невозмутимостью, зная, что она царица, хороша до дрожи, до отречения от суетного и познания сердца через поощрение природы. Ароматная прохлада пробиралась сквозь мысли Тони, неприкаянно примостившейся у обрыва, ведущего к оврагу.
Небо светилась обволакивающей затягивающей синевой. Она безостановочно, безмерно вливалась в сознание и не оставляла там место ничему кроме наслаждения. Поглощающая ширина