поэтому ее взгляд воспринял, как заслуженную награду. И, ежели она и впрямь та самая сестра Бурхарда, о которой шептались на приеме в честь свадьбы Катарины – мол, «на редкость развратная особа», «бросила мужа и сына, шатается по Европе в поисках приключений», «как хорошо, что она не доехала, каким бы позором покрыла нас всех», то возможно все, о чем он давеча мечтал. Если только не помешает отсутствующий здесь француз по имени Шарль.
«Собственно, что привело вас сюда в такое время года?» – спросил он, попытавшись опередить похожий вопрос.
Юлия вздохнула. «Я и не знала, что страсть к путешествиям окажется столь роковой для меня. Сначала нас с Софи чуть ли не схватили в Париже – хорошо, что мой друг шевалье де Фрежвилль спас меня. Потом оказалось, что я не могу вернуться к мужу. Надеюсь, что на этой неделе мне удастся наконец-то приехать в Копенгаген – и даже, если получится, в Петербург. Вы, наверное, тоже жертва страсти к путешествиям?»
«Так вот почему этот Шарль так боится встречи с собственными соотечественниками», – подумал барон. – «На его месте я тоже бы боялся». Кристоф колебался – что ему позволено рассказать, а о чем следует умолчать? Вкратце упомянул о своей службе в рядах австрийской армии, далее сказал отчего-то, что следует в Польшу.
«Не видать конца и края этой войне», – вздохнула Юлия. – «Все в крови. Все разорено. Меня удивляет, с какой скоростью воцарился новый порядок. С какой готовностью они убили короля».
«Вы правы», – подхватил Кристоф. – «Но меня удивило, насколько же они сильны. Нам так и не удалось их остановить».
«Их могут остановить», – Юлия понизила голос, словно хотела сообщить нечто очень важное.
Кристоф знал о роялистском возмущении в Вандее. Знал и о том, что они потерпели неудачу. Поэтому посмотрел на свою собеседницу снисходительно – мол, совсем она не следит за новостями. Та поняла значение его взгляда. Оглянулась, и, перейдя на французский, быстро произнесла:
«Еще остались верные. И кавалер де Фрежвилль среди них».
«Поэтому он так боится встречи с якобинцами?» – невольно вырвалось у Кристофа. Потом, извиняющимся тоном он разъяснил, что случайно стал свидетелем разговора, и добавил:
«Если бы не такой недостаток в трактирах в этом городе, я бы сменил пристанище – здесь очень тонкие стены».
«Не беспокойтесь. Йост, хозяин гостиницы, – верный человек. Не выдаст», – продолжила баронесса, как ни в чем не бывало. – «Нам с вами очень повезло».
Кристоф хотел ответить, что представляет нейтральную сторону – как, впрочем, и она – но подумал, что лучше покамест помолчать. Почему-то он не мог ей полностью доверять, хотя и не сомневался, что Юлия – именно та, за кого себя выдает.
«А вот и Софи!» – воскликнула баронесса, резко сменив тон. В общую комнату вошла няня с хорошенькой кудрявой девочкой лет шести. «Mammi!» –