даму. Николь тщательно рассмотрела её. Обладая элегантной статью, относительно окружающих она создавала впечатление ухоженной представительницы королевской династии. Один взгляд на неё навивал воспоминания о старине английской империи в пределах 19 века. Соломенная шляпка с декоративным пионом и яркие бусы смотрелись, как деталь продуманного образа. Размашистые туфли на небольшом каблуке делали её не чуть ни ниже добролицего кавалера. Свободное платье украшали рюши и атласные банты. Под звуки джазовой музыки они шагали вперёд – назад, искренне улыбаясь.
–… так вот, это наш местный повар. Ровно в полдень он берет дробовик и идёт отстреливать голубей на холме. Крови бывает столько, что в ней можно купаться. Впрочем, в том есть особая польза: от патрона мясо становится только нежнее.
Николь пришла в замешательство, округляя глаза.
– Да-да, картина не для слабонервных! А вы что пьете? Макуль? А вы знаете, почему он такой чёрный?
Николь помотала головой, и Андерсен, положив кусок мяса в рот, продолжал тараторить.
– Туда добавляют запеченную кровь быка, а для густой консистенции капают рефталин.
Николь с отвращением взглянула на бокал.
– А что такое рефталин?
– Рефталин изобрел Странник в своём гараже. Вечно он мешает одно с другим. Для чего он это делает, мы не знаем. Но нас интересует только результат подобных опытов. Рефталин придает вязкости жидким веществам. К примеру, наши детишки в восторге от его мыльных пузырей. Вы не поверите, но они не лопаются!
Николь представилось, как всё выпитое превратилось в густую массу, которую не под силу переварить ни одному, даже самому стойкому организму. От этой мысли накатила тошнота. «Придётся отказаться от спиртного. – мелькнуло в её голове. – Да и от ужина тоже!»
– А давайте потанцуем? – спросил Андерсен, вытирая козлиную бородку тканевой салфеткой.
(«Очень интересно, что он ещё расскажет.»)
– А давайте!
Стали танцевать. Совершая круг в танце, Николь увидела, как наблюдательный парень, не сводя с нее глаз, проследовал к барной стойке и уселся на высокий табурет сбоку, чтоб без препятствий таращиться в зал. Смуглое лицо его истончало живую заинтересованность. Глаза, напоминающие два кристалла, бросали Николь смелый вызов; среди ухоженной полоски усов терялись надменно сложенные губы. Он грациозно прикладывался ими к бокалу с золотистой жидкостью.
– Скажите, а почему здесь нет связи? – поинтересовалась Николь.
– Во всем виноваты летающие тарелки. Они иногда приземляются на поле за холмами.
– Не может быть?!
– Может или не может, мне-то почём знать?!
(«Точно, кругом сплошная чертовщина!»)
Они совершили ещё один круг, а парень продолжал смотреть, не отрываясь. Внутри Николь поселилась снедающая тревога. Под прицелом его пристального взгляда она чувствовала себя неуютно.
(«Да что с тобой, Николь? Соберись! Надо сосредоточиться на бородатом мужчине, иначе пропадёт прекрасный материал.»)
– А