и Германией, огромные расходы на освоение завоеванных территорий на Дальнем Востоке и в Средней Азии, подкосили его славу и доверие императора.
В 1896 году Плеве, Победоносцев и Дурново открыто выступили против него и нашли поддержку у Николая. Это было равносильно политической смерти. И все же он надеялся на то, что его заслуги перед государством не будут забыты.
Однако эта надежда рухнула 26 февраля 1903 года. В этот день вышел царский манифест, определявший программу царизма на долгие годы. Манифест был подготовлен министром внутренних дел Плеве, его закоренелым врагом.
В августе Витте предложил передать портфель министра финансов Плеве, а самому занять пост председателя комитета министров. Свое новое назначение Витте тогда расценил, как почетное тюремное заключение…
Приехав домой, Витте прошел в свой кабинет и попросил прислугу никого к нему не пускать.
Долго ходил из одного угла в другой. Уже стемнело. Витте подумал, что надо зажечь свечи. Однако не стал этого делать. Подошел к столу, выдвинул ящик и достал револьвер. Почувствовал, как холодок вороненой стали ожег ладонь…
В эту минуту за дверью раздались шаги, и в кабинет вошла жена.
– А мы тебя заждались, – сказала она. – Все собрались за столом, а тебя нет…
Витте торопливо сунул револьвер в ящик стола и закрыл его. «Черт!.. Что я делаю…» – подумал он.
– Я сейчас приду, – проговорил Витте, стараясь придать своему голосу уверенность. – Вот только бумаги уберу со стола…
– Не задерживайся, – попросила жена. – У нас гость.
– Кто? – удивился Витте.
– Твой старый знакомый. Петр Аркадьевич Столыпин.
– И давно он у нас?
– Только что приехал.
Витте недоуменно пожал плечами. Неожиданный приезд Столыпина его слегка озадачил.
– Я сейчас приду, – повторил он.
Появление Столыпина в его доме показалось Витте странным, тем более что единомышленниками они никогда не были. Однако отказывать саратовскому губернатору в гостеприимстве Витте не мог.
Когда Витте вошел в гостиную, он увидел Столыпина, стоящего к нему спиной у картины Рембрандта «Саския».
– Нравится? – спросил Витте.
Столыпин обернулся.
– Добрый вечер, Сергей Юльевич. Я не любитель Рембрандта. Однако картина хорошая, – ответил Столыпин.
– Это не подлинник, – пояснил Витте. – Подлинник находится, скорее всего, где-то в Европе.
Витте провел гостя к креслу.
– Прошу садиться, Петр Аркадьевич. Давно я не видел вас в столице. Соскучились по ней, или по делам?
Столыпин улыбнулся.
– Скучать в наше время не приходится, Сергей Юльевич. Конечно же, по делам, а если говорить прямо – по крестьянским делам…
Витте искренне удивился. Тягостное чувство, с которым он приехал домой, стало уходить. Слова Столыпина вызвали любопытство, и оттого