небесное, во время поездки во Францию сказал: «Не поверите, какую муку я испытываю, когда на церемониях приходится выслушивать их «Марсельезу»! Лучше бы это был «Венский вальс».
– Браво, Александр Андреевич! – усмехнулся Нейгардт. – Но давайте лучше до конца выслушаем хозяина, а потом уже будем предаваться воспоминаниям.
Будберг низко склонил голову и приложил руку к сердцу.
– Прошу прощения, – сказал он, обращаясь к Плеве. – Буду нем как рыба.
– Ну, отчего же, – улыбнулся Плеве. – Мы не в Сенате… Кстати, Александр Андреевич, вы всегда сопровождали прародителя его величества в его поездках во Францию. Скажите, как могло случиться, что Александр III, недолюбливая Францию, выбрал для наследника российского престола в невесты принцессу Орлеанскую?
Будберг удивленно вскинул брови.
– Недолюбливал Францию? – переспросил он. – Для Александра III было две Франции. Одна – республиканская с ее «Марсельезой» и другая – монархическая. Принцесса Елена Орлеанская принадлежала к той Франции, которую Александр III боготворил. Что касается Алисы Гессенской, то она попалась на глаза молодого наследника Российского престола случайно. Я это хорошо знаю. В то время он был глуп и неразборчив, а его наставники, слава богу, опытные и дальновидные.
Плеве кивнул головой.
– Да… да… да… – проговорил он. – Вы правы, Александр Андреевич, у любого монарха должны быть дальновидные наставники. Монарх – это олицетворение власти, а власть – это наставники, – заключил он и улыбнулся, довольный своим умозаключением. – К великому сожалению, у нас сегодня рядом с его величеством почти нет дальновидных наставников.
Услышав это, барон Будберг недовольно раздул вислые щеки, однако Нейгардт умоляющим жестом остановил его. А Плеве продолжил:
– …Я полагаю, настало время убедить его величество в том, что оценка ценностей императором должна сводиться к отрицанию смысла и значения всего, кроме силы. Где сегодня формируется сила? В Германии! Если мы этого не сделаем, неизбежен серьезный конфликт в Европе, который породит не одну революцию.
На этот раз не сдержался Нейгардт. Безапелляционное заключение Плеве вызвало у него легкое раздражение.
– С вами, дорогой вы наш друг, можно соглашаться и не соглашаться, – сказал он. – Советников у его величества предостаточно. Вопрос в другом – слушает ли он их. К примеру, барон Будберг Александр Андреевич, – Нейгардт артистичным широким жестом указал на мрачного соседа. – Ни один внешнеполитический вопрос его величество не решает без учета его мнения…
Будберг побагровел, почувствовав в словах Нейгардта намек на неудачные попытки внешполитического ведомства избежать конфликта с Японией.
– Дмитрий Борисович, – сказал он, – император не супруга. Это ей вы можете высказывать свое мнение, и она воспримет его как ваше желание. И еще, чтобы влиять на его величество, надо уметь держать язык за зубами. Не вы ли, милостивый сударь, вместе