плачет грудник – Спаси меня от червя слизнявого!
Но мотает собака мордой, будто не признаёт.
Грудник к тараканам:
– Таракаши-таракашки, спасите меня от червя людоедского!
Но бегут от него тараканы в щель и усами оттуда шевелят.
Грудник к петуху:
– Петя-петушка, спаси меня от червя сосущего!
А у того – шея набекрень и глаз мёртвый в потолок.
Грудник к козлу:
– Козлик-козёлик, спаси меня от червя пиявошного!
Но козёл испугался, что опять кастрюлей в рог получит, прыгнул через окошко – и в лесок!
Завыл грудник протяжно, аки в трубу, так завыл, что стало слышно на озере, где отец водку с рыбаками пил. Прибежал отец в деревню, ворвался в дом и убил червя.
После случая сего мальчик исправился, не хулиганил больше, а когда вырос большим, стал дьяком.
ХО СУЛАВЕСИ. КРАБ. ДЕНЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ
Жил да был в Японском море дальневосточный краб. Жил, значит, был, и завидовал всем представителям окружающей флоры и фауны. Завидовал полёту летучих рыб, завидовал округлостям скалистых глыб, завидовал зигзагам морского змея и таксонам Карла Линнея.
Так и жил, так и был дальневосточный краб, страдая от склонности к пожиранию трупов и прячась под камнями, пока однажды по этим камням кто-то не постучал.
Засуетился краб, заползал туда и сюда, постучал клешнями нервно и, наконец, спросил:
– Кто?
– Жак Ив Кусто! – забурлило пузырями снаружи.
Вылез краб из-под камней, чтобы попозировать перед фотокамерой великого путешественника. Завидовали ему потом многие, да недолго: через неделю выловил краба сахалинский рыбак – дядя Лёня по прозвищу Кит. Отнёс дядя Лёня ракообразное в ресторан, где его и скушали, причмокивая, охочие до японских харчей туристы.
Кушали, да палочками тыкали. Тыкали! Тыкали! Палочками! Этими куайдзы-шмуайдзы! Этими о-хаси-шмухаси! Этими manĝobastonetoj, итить!!! Прости Господи…
АРАБЕЛЛА НЕФРИТОВА. ДРАКОН. ДЕНЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ
В далёкой вьетнамской деревушке жили два брата: Чо и То. Брат То считал себя братом умным, а брата Чо – братом глупым, имея на то все основания. Брат Чо тоже считал себя братом умным, а брата То – глупым, но никаких оснований на то не имел.
Пошёл брат Чо к мудрецу и стал просить оснований. Мудрец порылся в закромах, но ничего не нашёл, кроме котелка с рисом, махаянского трактата о сострадании и американского армейского ботинка, которым его пинал под зад отравленный парами напалма сержант.
– Оснований, брат Чо, никаких дать не может – развёл руками мудрец. – Поди-ка в горы да отруби голову дракону. Отруби да съешь, авось и помудреешь.
Пошёл брат Чо к дракону и стал рубить по-всякому. Но на месте отрубленной головы, вырастала новая, ещё хитрее и ловчее; на месте отрубленного хвоста вырастал новый – ещё вертлявее; на месте отрубленной лапы вырастала