проворчал Кузьма. – Но! Чтобы с выкрутасами мотоциклетка!
Так и порешили. Приехали на утренник, а там – весельё: клоуны колесом, фокусники в шляпах, снегурочки румяные, ряженые медведями, дети через обруч прыгают, хлопушками стреляют, в чехарду играют. Но не радует Кузьму такая демократия. С тоскою смертною взирает на происходящее, сидя на стульчике, позёвывая и в ушной раковине ковыряя.
Вдруг широкие двери открылись и вошёл дед – волосом белый, шубою красный, в валенках ноги, а в руке – мешок. Притихли ребята, перешёптываются, друг дружку локтями в бока тычут, рты подставляют. А дед Мороз мешок свой развязал и – к ним; одной рукой мешок держит, а другой – бублики в разинутые рты закидывает. Так бублики дугою один за другим летали. И Кузьме в рот попали. Но Кузьма бублик есть не стал, угощением сим плюнул Морозу в нос и сказал так:
– Для плебейской публики сгодятся и бублики, а мне, старый дурак, вынь-ка да подай-ка бубел!
– Как это бубел? – удивился Мороз, потирая ушибленный нос. – Где?
– А вот тут! – крикнул Кузьма, отобрал у деда мешок, схватил за концы и наизнанку вывернул. Покатились по залу карамельки, леденчики и шоколадные батончики, а за ними – бублик гигантский, как велосипедное колесо.
– Бубел! – заголосил Кузьма. – Все прочь! – И кинулся за бубелом, боясь, что его опередят. Лишь у мусорного ведра догнал, сунул в рот и стал жевать. Шамкает, причмокивает, исподлобья на толпу немотствующую поглядывает. Вдруг глаз его застыл, лицо побледнело. Раскрыл Кузьма шамкало своё во всю ширь, и как завоет:
– О-о-о!
Страшно стало детям, а Кузьма ещё сильнее воет:
– О-о-о!
Был Кузьма звездой, а подавился от бубела дырой. Стал рот его кругл, диаметром с бубельную дыру, и закрыться не может. Отвезли воющего Кузьму в дом, положили на кровать. И началась у него совсем другая жизнь.
Лёг Кузьма на правый бок лицом к окошку, а в окошке салюты, люд веселится. Тошно Кузьме. Лёг Кузьма на спину, а на втором этаже девки подшофе плясали так, что потолок ходуном ходил, да вся штукатурка с пауками прямо Кузьме в рот-дыру сыпалась. Завыл Кузьма, повернулся на левый бок, а там зашкапный домовой с колтунистой бородой. Щипал домовой Кузьму за мягкие места и приговаривал: «Жадина-козлятина да на вертелах!».
– О-о-о! – завыл Кузьма и под кровать полез. А под кроватью старуха с косой на дудке играет и поёт:
Fistula tartarea
Vosjungitinunachorea
Подскочил Кузьма, выбежал на балкон и чуть было вниз с горя не свалился, кабы не дед Мороз, случайно пролетавший мимо на санях с оленями. Подхватил он воющего мальчика, дунул ему в рот, тот и проглотил дыру. Стало Кузьме хорошо. Вернулся он домой и заявил папеньке:
– Милый папенька, переосмыслив собственное предназначение, ваш сынок пришёл к выводу, что жить на всё готовенькое – моветон, поэтому прошу обеспечить мне место дирехтура завода по производству мотоциклеток.
Так и порешили.
Лето
ИЛЛАРИОН