не обязывающей встрече?
Колюня шмыгнул носом, повертел в руках разводной ключ, почесал свою дыню, глупо ухмыльнулся и сказал:
– А чё… Ну это типа… Хата хороша, а трубы – дрянь. Но трубы… эт мы мигом сварганим.
Колюня красноречиво долбанул ключом по крану.
И остался. Стали они жить в тихой квартирке на последнем этаже старого дома.
Колюня работал много, но неохотно. Возвращался домой к полуночи, обыкновенно пьян, грязен и страшен. По ночам громко храпел и в беспамятстве ходил под себя. Но барышня сего не замечала. Она слагала Колюне оды, а Колюня глядел в телевизор, пожевывал таранку и кричал: «полузащитнику передай на левый край, жопоглазый мудак!». Она рисовала его портреты на фоне кустов акации, а он вонял носками, светил дырами на коленях и чесал пузо. Она смотрела ему в глаза, а он закрывал их и падал головою в салат.
Прошёл год. В душе барышни росло неизбежное, расцветало эдельвейсами и копилось снегами на вершинах высоких скал, и когда Колюня притащил домой собутыльников, матерящихся, шатающихся и бьющих сервизы, альпийские снега не выдержали и сверглись грохочущей лавиной на сию зловонную кнайпу.
– Да провалиться бы тебе, Аттила, со своими варварами в Тартар! Червь кишечный! Клоп постельный! Вошь пухоедная! Ничтожное ты существо! – лицо её покрылось красными пятнами, а руки потянулись к газовой горелке.
Колюня такого не ожидал, перепугался, глаза выпучил, да как вскочит со стула – и бегом из квартиры, за ним и дружки его припустили.
Закрыла барышня дверь от людей навсегда, но одна не осталась. Выписала она себе щенков ротвейлерных, кормила-растила, покуда не выросли из тех щенков монстры скалозубые.
Говорят, бродит вечерами барышня по дворам полумрачным, да пьянчуг местных собаками травит. Такая вот история.
ИОФАНТ ОКТОБЕРФЕСТ. АГЕНТ. ДЕНЬ ДЕВЯНОСТО ВТОРОЙ
Человек в плаще унд шляпе вошёл в дверь с табличкой «Вход запрещён» и вышел в дверь с табличкой «Выхода нет», после чего влез в трамвай и доехал до канала, влез на корабль и доплыл до порта, влез в автобус и доехал до аэропорта, влез в самолёт и долетел до другого аэропорта. В другом аэропорту он зашёл в туалет, где сменил плащ унд шляпу на другие плащ унд шляпу. Первые плащ унд шляпу сжёг в мусорном ведре, а под другие плащ унд шляпу спрятал секретные фотоаппараты, секретные видеокамеры, секретные микрофоны, секретные пистолеты из секретного чемодана с секретным замком.
Отправился человек в городской парк, присел на скамеечку, настроил камеры, развернул газетку и начал наблюдения.
– Здравствуйте, дядя! – раздалось вдруг под лавкой. Человек выглянул из-за газеты и увидел мальчика в шортиках. В руках он держал верёвку, привязанную к пластмассовому самосвалу.
– Дядя, а что это за дыра у вас в газете? – спросил мальчик.
Человек свернул газетку,