гибнущих и выживающих людей, людей на грани бытия, на критическом перекрестке судьбы.
Им выпало стоять тут. И они стоят, каждый по-своему, с разной степенью отваги и удачи, чувства долга и страха смерти… Способом такого стояния стали и сама книга Некрасова, и вообще его писательский труд, труд жизни – на фронте, а потом в перипетиях так называемой мирной жизни, протекавшей у него в бореньях с густопсовой эпохой и в творческом преодолении ее.
Книга – свидетельство очевидца. Это придает ей качество предельной достоверности. Да. Но и важнее еще другое: это записки человека, который не просто жил, а выполнил свою человеческую задачу, свою миссию в мире. У каждого поколения, да и у каждого человека, мы знаем, есть такая миссия. Пусть не все о ней догадываются.
Сегодня. О войне пишут те, кто не воевал. Они решают какую-то свою задачу и выполняют свой творческий труд, делая работу духа и побеждая вязкую и тинистую, почти напрочь лишенную позитивной энергетики материю современности. Я в 2015 году был в жюри премии «Дебют», где в финале большой прозы собрались три текста, очень ярко демонстрирующие то, что делают с «военной темой» ХХ века современные авторы.
Мифология. Сергей Горшковозов (Самсонов), «Соколиный рубеж». Новая Илиада, героический эпос, противоборство современных Ахилла и Гектора в жестоком и беспощадном контексте эпохи, когда героический вызов и эпическая вина в новых координатах оборачиваются парадоксальной драматикой победы, трудно отличимой в итоге от пораженья.
Абсурд / самоиграющая мнимость. Андрей Олех, «Безымянлаг». Роман о противоборстве идеологических фантомов и человека, в конкретности его существования, его попытки выжить и уцелеть в обстоятельствах, которые заданы не для этого, а для гибели и небытия, для полной безымянности. Эта тема, в свое время виртуозно расписанная Азольским, у Олеха обретает новую жизнь, новое выраженье.
Одинокий человек в чуждом мире. Вячеслав Ставецкий, «Квартира». Экзистенциальная мистерия одиночества и невыходимости из фатальных обстоятельств в том же, что и у Некрасова, хронотопе военного Сталинграда. Один из ярчайших художественных манифестов современного пацифизма – призыв обреченного одиночки к миллионам покончить с распрями и обняться в едином душевном порыве. «Alle Menschen warden Brüder…» О да.
Эти три автора для меня стали вдохновляющим фактом моего собственного литературного, критического опыта. Как некогда, в студенческую пору, Некрасов. Один из тех, кто повернул тогда погруженного в абстракции школяра к мистериальному средоточию бытия – человеческой жизни в ее конкретной проблемности и уникальной значительности.
Без почвы. Набоков
На литературном горизонте маячит эта архетипическая фигура Сирина-Набокова, полвека назад обозначившего вехи судьбы русского литератора в диаспоре. Набоков в его жизни, которая так или иначе пересекалась с его творчеством, органично совпал