глухонемой. Ведь никто не хотел лишиться головы. И теперь, сидя на мягком кресле и обмахиваясь веером, Герия чувствовала на себе эти взгляды, полные обожания и злости. Девушка спрятала улыбку за веером, которым обмахивалась. Ей это нравилось. Пусть даже ненавидят. Лишь – бы не пренебрегали!
В отличие от жены, император не удостоил своим вниманием никого из сидевших сановников в храмовом портике. Его глаза ощупывали город, раскинувшийся под холмом. Взгляд Рогона быстро пробегал по красным, черепичным крышам домов, позолоченным куполам храмов. Император разглядел легкий дымок, поднимавшийся из труб пекарен и бань. За далекими бастионами городских стен виднелось изумрудное убранство лесов и робкая зелень полей. Драгон был словно редкой, дорогой жемчужиной в драгоценной оправе природных красот. Поистине – Великий город!
И над всем этим великолепием стоит лишь один повелитель! Его власти могут позавидовать сами боги!
Глубокие складки, залегшие в крыльях львиного носа и уголков губ, разгладились. Брюзгливое выражение лица на мгновение пропало. Во внешности императора промелькнуло что– то величественное.
Ход его высоких мыслей, а точнее порыв самовосхваления, прервал шум, донесшийся из Храма. Из распахнувшихся тяжелых дверей храма вышла группа жрецов в длинных темно– красных балахонах, отороченных по низу золотой нитью. Во главе жрецов шествовал сам Кеафа. Главный жрец Драгона.
Он был высоким, сильным мужчиной. С гладко – выбритым черепом и пронзительным взглядом серых, выпуклых глаз на смуглом, горбоносом лице.
Жрецы стали торопливо спускаться по лестнице, ведущей на площадь.
Рогон вспомнил, что произошла совсем недавно в стенах Храма. Он вновь ощутил горячее, липкое прикосновение к коже. Почувствовал резкий, одуряющий запах крови.
Рогон стоял в глубокой яме, стены и пол которого были из гладко тесаного булыжника. Над его головой, покачиваясь на толстых канатах, была подвешена клетка. В ней находился Кеафа. Первым – же ударом тяжелого молота, он убил жертвенного быка. Жрец распорол животному брюхо, и на императора хлынул поток крови. Кеафа засунул по – локоть руку во внутренности быка.
– Луна обагрилась кровью в знаке Водолея – сказал жрец, разглядывая дымящееся сердце животного – Берегись. Над тобой и всей нашей империей нависла угроза. Волк скоро будет здесь и перегрызет горло Дракону.
– Это тебе сердце быка сказало? – недоверчиво спросил Рогон, с остервенением почесывая зудящее плечо.
– Боги всегда говорят знаками. Их просто не каждый слышит. И мне горько, что ты сомневаешься во мне. Когда мои предсказания не сбывались?
Рогон промолчал. Кеафе он доверял безоговорочно. Разве не пошел он на страшное преступление много лет назад, испугавшись его мрачного предсказания? Разве не стал он отцеубийцей?!
Но поверить, что кто– то посмеет угрожать его власти, было трудно. Враги бояться его и не посмеют вылезти из своих нор. Безумцы и храбрецы