При виде пленника, внимательно следившего за ней синими глазами, светившимися на грязном, изможденном, заросшем темной бородой лице, она замерла, испуганно прижимая к себе плошку с едой.
Они долго смотрели друг на друга. Когда же он решился заговорить с ней, со двора послышался громкий нетерпеливый оклик:
– Эллен!
Девушка пришла в себя; стремительно приблизившись, протянула ему миску и так же стремительно убежала. Волна торжества всколыхнулась в его груди: она не поставила еду на пол, она передала миску ему в руки! Варево из объедков, которым его обычно кормили, в тот день показалось ему райским угощением. Неожиданно для себя он обнаружил в нем кусочки мяса, вкус которого уже успел позабыть за то время, что находился здесь: очевидно, она припрятала мясо за обедом и украдкой, чтобы не видели домочадцы, добавила в его похлебку.
Уверенный, что девушка будет приходить к нему по утрам, Уильям не ждал ее вечером. И вздрогнул от неожиданности, разглядев ее изящный силуэт в полутемном в наступивших сумерках дверном проеме. Сам того не ожидая, он резко поднялся ей навстречу. Громкий звон цепей напугал ее, и она невольно отшатнулась при виде пленника – такого высокого, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
Он разлепил сухие, потрескавшиеся губы и тихо, хрипло произнес по-гаельски:
– Не бойся, – это были его первые слова за все месяцы плена.
Девушка смутилась: свет лампы, которую она держала в руке, позволил ему разглядеть окрасивший ее высокие скулы румянец. Потупившись, она сунула посудину ему в руки и торопливо пошла к двери. Перед тем, как выйти, она приостановилась на мгновение и обернулась – в полумраке блеснули ее глаза.
* * *
Эллен продолжала носить ему еду и после возвращения хозяина. Поход шотландцев, вероятно, оказался не столь удачным: сам хозяин и один из его сыновей получили ранения в стычке – Уильям видел, как их снимали с лошадей и вносили в дом, так что некоторое время он был избавлен от битья. Воспользовавшись удобным случаем, Эллен осмелела: почти каждый день он находил в миске какое-нибудь лакомство – ломтик рыбы, косточку с остатками мяса; иногда ей удавалось пронести для него кусок хлеба.
Дни его были заполнены ожиданием кормежек: только тогда он мог видеть ее. Заслышав с подворья легкие шаги, он устремлялся к окошку и, притаившись у стены, с жадностью следил за ее приближением, так, чтобы никто другой не заметил его уловки. Они не разговаривали – просто молча смотрели друг на друга. Затем она передавала посуду пленнику и уходила; и он вновь приникал к окошку, провожая взором ее тонкую, гибкую фигурку в простом темном платье.
И настал день, когда руки их нечаянно соприкоснулись. Эллен испуганно отдернула свои и торопливо выбежала. Когда это произошло снова, она вздрогнула, но рук не отняла. Затаив дыхание, они