прислушиваться к каждому слову, произносимому в соседнем кабинете.
Судя по разговору, Алферакки и Коптоун уговаривали пить Веськова.
Тот, видимо, уже порядочно нахватался.
Он пел, орал и вел себя самым разухабистым образом.
Вдруг Веськов крикнул:
– Наплевать! Еще только один удар лома да маленько пилой – и мы богачи.
– Тише, черт! – зашипел на него один из его компаньонов.
В это время Шерлок Холмс во все горло заорал пьяным голосом какую-то песню.
За стенкой раздалась в ответ крепкая брань.
Шерлок Холмс замолчал.
Пьяный приказчик еще несколько раз пытался что-то выкрикивать, но товарищи не давали ему говорить, вливая в такие минуты ему в рот вино или коньяк.
Между тем уже совершенно стемнело.
Наконец наступила и ночь, а в обоих соседних кабинетах продолжался разговор.
Но вот у заговорщиков вдруг замолкли голоса и раздался громкий храп.
Немного погодя Коптоун крикнул, подделываясь под пьяный тон:
– Половой, получай!
Послышался спор о количестве выпитого, затем половой, вероятно, получив деньги, вышел и снова вернулся со сдачей.
Пользуясь этим временем, Ватсон выскочил в трактир и расплатился с буфетчиком.
Когда он вернулся к Шерлоку Холмсу, в соседней комнате шла возня.
Пьяный приказчик, вероятно, не мог прийти в себя и лишь тяжело дышал, испуская жалобные стоны, а двое приятелей старались вывести его из трактира.
Вероятно, они взяли его под мышки, так как вскоре вслед за этим в коридоре послышался беспорядочный топот и шарканье ног пьяного, которого волокли насильно.
Подождав с полминуты, Холмс и Ватсон тоже покинули кабинет и, выйдя на улицу, неслышным шагом скользнули за таинственными предпринимателями.
Ночь была так темна, что в двух шагах невозможно было разглядеть даже человеческий силуэт.
VIII
Обе группы медленно двигались вдоль набережной Бентакуровского канала.
Кругом царила тишина, изредка прерываемая пьяным всхлипыванием или воплем какого-нибудь босяка, ночующего на берегу.
Здесь не видно было ни фонарей, ни городовых, да сюда никто и не ходил в эту пору.
С каждым шагом местность делалась все глуше и угрюмее.
Вдруг впереди, вероятно, из какой-то ямы, раздался хриплый заспанный голос:
– Ванюха, а Ванюха! Слышишь – идут! Пойдем-ка пощупаем.
В темноте послышался шорох и шарканье опорок.
Шерлок Холмс остановил Ватсона и, пригнувшись к самому его уху, едва слышно прошептал:
– Золоторотцы услышали посторонние шаги. Сейчас будет драка!
И действительно, не прошло и минуты, как тот же хриплый голос, обращаясь, по всей вероятности, к передней группе, сурово крикнул:
– Стой, не то убьем!
Секунд пять длилось гробовое молчание.
Вдруг раздались звуки нескольких ударов, от которых бы разлетелись и кости.
Каких-то два мягких предмета покатились на землю, и глухие стоны огласили берег