множественные описания, у поэтов философов, священников, но вот, если бы, хоть краем глаза взглянуть, как все есть на самом деле.
Ведь даже самый искушенный читатель рано или поздно мог потребовать правды, имея на это полное право.
Сергей поставил чашку на поднос. Ну, что же, дорогой читатель, подумал он, и здесь тебе, безусловно, не избежать неминуемой лжи…,
Конечно, если бы ты хоть, краем глаза, если бы хоть на минуточку…, но, увы…,
* * *
Глава 2
Время неизвестно
Снова этот сон…. Снова этот жуткий кошмар, который повторялся в последнее время с завидной регулярностью…
Полутемная гостиная. Запыленный стол. И только на шахматной доске, разворачивалась баталия черных и белых пешек, солдат их Величеств – оловянных королей…,
Немые лица рыцарей на вздыбленных конях – слоны. Пехота, ощетинившись гвизармами*14 – пешки. Низкорослые викинги с зажатыми в руках массивными топорами – табарами – туры. И бесстрастные копейщики с опущенными паверзами*15 – кони.
А Он позади. Весь в черном, с невесомой короной на голове, восседая на тускло поблескивающем оловянном троне.
Его черная армия, спустя несколько ходов была рассеяна…, Он беспомощно сидел перед белой фигурой слона.
Позади него, словно призрачная тень стояла белая королева. Белая, беспощадная и беспристрастная, словно смерть.
Белоснежный рыцарь, на разъяренном недвижимом коне – слон, слепо шел на него…. И шарканье его подошвы, словно когтями по стеклу, скреблось в мозгу, взбудораживая спящее сознание, доводя до агонии в легких….
Он резко открыл глаза.
Темный потолок, теряющийся, где то наверху, во множестве мозаичных картин, ровным, каменным куполом обводящий комнату….
Он был у себя в покоях, в окружении слуг и ненужной охраны, хотя….
И боль…. Боль…. Боль!
Нудная нервная боль в коленной чашечке, его левой ноги. Она вернула его к действительности, еще больше и явственнее заставляя ощущать пересохшим горлом, царапающий его воздух.
Вдох дался тяжело. Словно в ржавые трубы втекала талая вода. Тяжелые, по обыкновению, веки теперь раскрылись, словно разверстые тараном каменные ворота.
Резкие толчки в груди, явно указывали на то, что он кричал во сне. Теплые тона спальни, обычно успокаивающие, сейчас раздражали. Он оперся на свою трость, которая, по привычке, будто верный пес, полулежала у его изголовья, подминая под своей тяжестью полосу простыни.
Золотая голова льва, потеплела под рукой, поначалу обжегши, холодом стылого метала….
Он встал, опираясь на трость и слегка прихрамывая, подошел к зеркалу.
«Хорош, нечего сказать», подумал он про себя.
Кривизна покалеченной левой ноги, виднелась из – под шелкового ночного белья, которое, стало мокрым, и, соленым от липкого пота. Он стоял и смотрел на свое привычное уродство.
«Это еще ничего», думал Он, “ … вот, на спине,… на спине, гораздо