Геннадий Мещеряков

Из двух тысячелетий. Проза и стихи, принесенные ветром Заволжья


Скачать книгу

он же все забывает, когда играет на гармошке. Говорю ему:

      – Сыграй-ка, Пятница, что-нибудь душевное, уважь напоследок, на острове останусь я, афера с ним моя, мне и отвечать.

      – С превеликим удовольствием, шеф, – обрадовался Пятница и заиграл. Все больше заволакивались его глаза, все больше туманилось сознание. Я быстро сел в лодку, отплыл, приготовился к погружению. Вдруг, вижу около Пятницы Гавриила и слышу громкое:

      – Ты не только вор, но обманщик и лгун, готовый ради спасения своей гнилой душонки подставить любого. Твой Боливар давно разгерметизировался, так что давай, погружайся.

      И я завыл волком:

      – Ворюга я подлый, родную мать за копейку продам, нищего ограблю, с бедного последнюю рубашку сниму. Одним словом, олигарх.… Простите, если можете, и спасите. Останусь на острове с попугаем, пусть называет меня дураком…

      И проснулся я, весь в поту, вокруг стояли испуганные домочадцы, над которыми возвышался строгий лик Гавриила.

      Картина пятая

      Морской звездой устанавливаются машины, из них выходят пятеро, подумаешь клоны – бритоголовые, накачанные, с угрюмыми взглядами.

      – Совсем одурел Елисеич, где я ему найду в Туве шаманку с голубыми глазами, – пьет из бутылки водку парень, готовый, кажется, расплакаться.

      – А ты, Пузырь, сам переоденься в ритуальный костюм, шеф никогда культовых служений не видел, молений духам не слышал, не различит, – заржал рядом стоящий.

      – Прав, Дивиденд, бубен ты привез, а пену изо рта пускать умеешь, не раз надувал охранников, – поддержал третий парень.

      – Не остри, Пупок, действительно не все в порядке стало с головой у шефа, после того как он воткнулся в снег на Красной горке. Вот ты гоняешься за призраками и привидениями в развалившемся замке. Догнал? То-то. И меня недавно шеф наказал. Ты, говорит, Безбородый, засиделся без настоящего дела, поэтому в лунные ночи подежурь на погосте. Там по слухам раздаются непонятные звуки. Возможно, мертвецы создали ансамбль. Если так, попроси их выступить на моем юбилее. Утрем нос всем.

      – Дуреют, когда карманы набиты бабками, – съязвил самый угрюмый клон.

      – Еще один озадаченный. Ты, Палач, наверное, как горькая редька надоел православным, шастая по монастырям и скитам в поисках берестяной грамоты, которой нет. Попроси Художника нашего, он тебе любую грамоту сварганит, не графом Елисеича, как он хочет, а князем сделает. Ни одного нарисованного Художником доллара фальшивым не признали.

      – С грамотой легче, вот как я найду ему голубую шаманку? – вздохнул Пузырь.

      – Эх, горемыка, голубую, конечно, не найдешь, как ни старайся, но бомжиху с голубыми глазами из актерской среды найдешь. Она наговорит ему все, что надо, и с пользой для нас.

      – А не раскусит ее Елисеич, Дивиденд?

      – С его головой? Нет. А раздеть может, так что подбирай актрису помоложе.

      – Разводишь всех, Дивиденд, а мне, верняк, труба. Где привидения? В воображении только, – посетовал Пупок.

      – Составь