без запинки.
Неловкая попытка развеселить друга не принесла результата. Огонь возмущения в его глазах не сменился на огонь веселья.
– Джоан ведет себя со мной вызывающе неуважительно. Но так умело, что ее невозможно ни в чем упрекнуть. Когда я разговариваю, она или упирает взгляд в пол, или скользит по мне, как по неодушевленному предмету. Когда я двигаюсь, она строго следит, чтобы не нарушил дистанцию…
– Сколько у нее дистанция?
– Полтора ярда. Ближе она меня сегодня не подпустила. Шарахнулась, как от разбойника. Варварство какое-то. Африканская дикарка!
– Восхитительное создание! – Дермот улыбнулся, не обращая внимание на возмущение друга. – Девушка нравится мне все больше. Потрясающая сила характера. Сопротивляться такому обворожительному кавалеру…
– О чем ты говоришь! – перебил Эдвард. – Я почти в отчаянии. Если так будет продолжаться, она доведет меня до убийства.
– Ха-ха-ха! И кого ты собрался убивать?
– Тебя, конечно. Совершенно мне не помогаешь. Наоборот, восхищаешься моим врагом, то есть… – Эдвард замолк – в дверь постучали, и вошел дворецкий с подносом.
На нем стоял графин с коньяком, который сверкал живым огнем, две низкие выпуклые рюмки и блюдце с полукруглыми дольками лимона, выложенными цветочком. Бен выставил содержимое подноса на столик между креслами и собрался уходить. Хозяин сделал знак задержаться.
– Бенджамин, завтра, перед тем, как отправиться в Даунхилл, зайдите к мисс Джоан. Насчет перевозки вещей.
– Да, сэр, – ответил дворецкий и удалился.
Дермот уселся в кресло, разлил коньяк по рюмкам, взял свою, покрутил, посмотрел на огонь свечи. Одобрительно кивнул и сделал отрешенное лицо человека, который собрался через миг вкусить блаженства. Отпил глоток, посмаковал во рту. Проглотил. Прикрыл глаза, приготовился наслаждаться…
Из процесса его вывел звон рюмки, небрежно поставленной на стол. Невозможно наслаждаться рядом с человеком, который раздражен и не скрывает этого. Дермот открыл глаза.
– Эдди, позволь не принять твоих упреков в мой адрес. Как-то я видел на свече надпись «служу другим, убивая себя». Я, конечно, не столь самоотвержен, но тоже готов тебе служить. Честно сказать, не понимаю, что происходит с моим другом. Ты же не собирался больше влюбляться. Дал мне слово. После того, как Бетти…
– Не напоминай о Бетти! – сказал Эдвард резко, но без зла. Доза коньяка сыграла роль – она ослабила натянутые нервы. – С ней все было по-другому. Я был другой. На многие вещи закрывал глаза. Видел только то, что хотел видеть. Жил в придуманном мире и слишком романтизировал жену. В жизни нет места романтике. Всё выдумки скучающих поэтов. Возьми Шелли. Поэт, фантазер и мечтатель. Полез купаться в грозу, выкрикивая стихи в небо и погиб – в двадцать девять лет. Очень «романтично».
– Здесь я с тобой полностью согласен. Мужчине романтизм не идет. Больше цинизм. С ним проще жить. И женщины